Самая сладкая ложь
Шрифт:
— Значит, вы не умеете играть в шахматы, капитан? — спросил он.
— Умею, но плохо, как я уже сказал, — ответил гость.
— Давайте сыграем еще раз. Я хочу по достоинству оценить ваши способности.
Результат четвертой партии поразил Боаза еще больше. На этот раз Константин использовал довольно-таки сложную комбинацию, которая включала рокировку и замысловатую, на первый
— Как вы это делаете? — не выдержал майор Толедано, недовольный очередным поражением.
— Я взял на себя смелость запомнить пару ваших ходов. Надеюсь, вы простите не эту шалость?
— Вы запомнили не пару ходов, а две комбинации. Причем целиком и с первого раза!
— Простите меня, прошу вас, — виновато вздохнул Константин. — У меня хорошая память. Это свойство мышления, ничего больше. Надеюсь, мои слова не покажутся вам чересчур наглыми в свете произошедшего, но шахматы кажутся мне увлекательной игрой. Я сочту за честь, если вы согласитесь стать моим учителем.
Теперь вздохнул и Боаз, но отказывать счел неприличным.
— Только сделайте одолжение — без трюков, — попросил он.
Глава 6
Хозяина яхты Боаз застал за работой. Константин сидел в плетеном кресле лицом к нему и был всецело поглощен рисунком. Глаза он поднимал только изредка — для того, чтобы бросить взгляд на Лию, которая стояла возле борта.
Наверное, модель не отреагировала бы так быстро на появление гостя, будь на ней одежда. Боаз, в отличие от Махмета, и не подумал отвести взгляд; Лия подняла с пола халат и накинула его на плечи.
— Вы могли бы появиться менее внезапно, — сказал Константин, разглядывая неготовый портрет. — Иди, иди, — махнул он Махмету рукой. — Хватит с меня этих почестей.
Махмет почтительно склонил голову и испарился.
— Ты, разумеется, не разрешишь взглянуть? — спросил Боаз, кивая на рисунок.
— Не разрешу, — согласился Константин. — Я сделал только половину работы. И, похоже, закончу нескоро.
— Я могу оставить вас наедине. Честное слово, я не хотел мешать.
— Я смогу нарисовать по памяти. Правда, буду лишен удовольствия рисовать с натуры. — Тут он порывисто поднялся, словно только осознал, что к нему кто-то пришел, и пожал Боазу руку. — Здравствуй. Прости, я увлекся.
— Ох уж эти творческие люди, — покачал головой Боаз. — Наверное, стоит попросить прощения и у вас, — обратился он к Лие.
Она посмотрела на то, как Боаз целует ей руку, после чего закуталась в халат и улыбнулась.
— Ничего страшного.
Константин поднялся и жестом пригласил гостя занять свое место.
— Присаживайся, — сказал он. — Я скоро вернусь.
Сцены прощания Боаз не любил, а поэтому тактично повернулся спиной к Константину и Лие и посмотрел на небо. Небо в этих краях можно было наблюдать бесконечно. Так он простоял минут пять, а то и больше. И опомнился только тогда, когда Махмет и Лия покинули палубу.
— Мне тоже нравится небо, — заговорил вернувшийся Константин. В одной руке он держал еще один плетеный стул, а в другой — бутылку виски.
— Вот так ты принимаешь гостей? У себя дома ты бы пригласил меня к себе в кабинет, достал бы дорогое вино или коньяк. После этого у тебя поворачивается язык называть себя эстетом? И мы, конечно же, будем пить прямо из бутылки?
Константин, уже успевший сесть, устало вздохнул.
— Второй пары рук я еще отрастить не успел. Сейчас схожу еще раз.
— Сиди уж! Я справлюсь сам.
Боаз прошел в одну из комнат, не забыв при этом пригнуться. Должно быть, невысокий Махмет мог тут пройти, но он терялся в догадках, как с этим фактом мирится хозяин яхты, в котором было больше ста восьмидесяти сантиметров роста.
Оглядев помещение, гость обнаружил небольшой шкаф. Оттуда он и извлек то, что искал, и поднялся обратно на палубу.
Константин разглядывал незаконченный рисунок и выглядел так, будто думает о чем угодно, но только не о яхте и не о делах. Боаз замедлил шаг, потом приблизился и, поставив стаканы, снова занял кресло.
— Хорошо, — похвалил сам себя Константин и аккуратно свернул работу.
— Такого лица я не видел лет пять. Наверное, даже больше, — сказал Боаз, наполняя стаканы.
— Я же просил тебя не смотреть на незаконченный рисунок! Сколько раз можно повторять, что я этого не люблю?
— Я про твое лицо. Похоже, капитан, вы заболели этой неизлечимой болезнью всерьез.
— Да, похоже, что так, — согласился он, принимая стакан. — Твое здоровье.
Боаз сделал пару глотков.
— Сразу о деле, или побеседуем о чем-то отвлеченном? — спросил Константин.
— Думаю, лучше побеседовать об отвлеченном после дел, — резонно заметил Боаз.
— Да, ты прав. — Он задумался и покрутил на пальце перстень. — Как ты знаешь, теперь я занял место «комиссара».
— Мои запоздалые поздравления. Меня в очередной раз отправляли по делам. Ох уж это начальство.
— Благодарю. Я знаю, что ты занимаешься делом Ицхака. Это правда?
Боаз неопределенно пожал плечами.
— Занимаюсь — это сильно сказано. Ты хочешь что-то узнать?
— Я хочу, чтобы ты передал это дело мне.
От удивления гость вытянулся на стуле и испуганно оглянулся, услышав, как скрипнула сделанная из тонкой соломы спинка.