Самая старшая
Шрифт:
– Нет-нет! Я беру-беру! Заплачу сколько просите. Уверена, что хозяйка, распорядилась бы именно так. Она с нетерпением ждёт этот коврик.
Мы с Сашкой наблюдали, как женщина отсчитала шестнадцать монет, забрала ковёр и ушла.
– Тебе тоже кажется, что нашу сестру обштопывают? – прошептал Сашка.
– Обштопывают? – я непонимающе уставилась на брата.
– Дурят, обсчитывают, обманывают… - терпеливо пояснил он.
– Не будем обвинять поспешно. Возможно, другие коврики он продавал дешевле, – говорила и сама себе не верила.
– Помнишь, Афанасий в
– А Лизкин ковёр… - Сашка чуть подкинул коленями рулон.
– До выяснения всех обстоятельств, работу Лизы я Кириллу Ильичу не отдам, - решительно произнесла я.
– Мне тащить его обратно, домой?! – преувеличенно жалобно проскулил братец.
– Попробуем сами продать, - неуверенно ответила я.
– И как мы его продадим? Где развернём? Он же большой! Даже, если на чей-то прилавок положим, этот коврище все товары закроет и всё равно не поместится. И чего Лизка удумала такое выплести? Пока донёс – замучился, показать, чтобы продать - невозможно! – возмутился парень.
Он продолжал ещё что-то бурчать в адрес Лизы, её глупых идей и неправильного ковра, а я некоторое время размышляла, сканируя взглядом площадь в поисках места, где мы могли бы показать наш товар.
Ничего подходящего! Развернуть рулон вдвоём с братом и растянуть изделие на наших руках? И как долго нам в таком положении ждать покупателей?
Мой взгляд наткнулся на знакомую дверь городской управы. Сколько сюда хожено! Хотя сегодня выходной, для горожан вход открыт. Пока я сама была регулярным посетителем этого учреждения успела узнать, когда здесь приёмные дни. Неожиданно мою голову посетила одна интересная идея. Может ничего и не получится, но попробовать стоит….
– Иди за мной! – бесшабашно улыбнувшись, приказала брату и зашагала через площадь.
Сашка сразу понял, что я что-то придумала, обрадовался и подхватился со скоростью света, забрасывая на плечо ковёр.
Чем ближе мы подходили к городской управе, тем всё более удивлённым становилось лицо брата. В большом зале управы посетителей не было. Конечно! Уже за полдень, все желающие успели решить свои вопросы с утра. Служащие скучали за своими конторками, но судя по тому, что никто не пил чай и все сидели на местах, градоправитель ещё не ушёл.
Я отставила от стены несколько стульев со спинкой, установив их прямоугольником сиденьями внутрь, и мы с Сашей развесили на спинках Лизкин ковёр. Внешне это было немного похоже на стол, накрытый скатертью, только в центре ковёр немного провисал вниз. Однако орнамент был прекрасно виден, как и вся работа.
– Уважаемые господа служащие городской управы! Прежде чем предложить этот уникальный и единственный в своём роде ковёр на продажу с прилавка на местном рынке, я, помня вашу доброту ко мне, занесла его сюда. Вдруг, кто-то из вас пожелает его приобрести! – торжественно и громко объявила я.
Чего я не ожидала, так это того, что все служащие бросят свои рабочие места и столпятся вокруг ковра. Минутой позже к ним присоединились и двое
– По краю идёт магический орнамент защиты! Я видел у них в лавке, - с восхищением произнёс один из служащих.
– А в центре - знак процветания и долголетия рода. – добавил второй.
Я вопросительно покосилась на Сашку.
– Да. Похоже. Но не так чтобы очень, скажи? В нашей мастерской вышивальщицы лучше делают, - прошептал он мне возле уха. – только его обычно на рубашках вышивают, с левой стороны груди. Странно, что Лизка его на ковре выплела.
– Да! – подхватила я.
– Это ковёр с узором защиты для процветания и долголетия рода.
– Сколько ты за него хочешь, девочка? – заинтересованно спросил один из посетителей.
– Я отдам эту вещь тому из вас, кто больше за неё заплатит, - мило прощебетала я, уже предчувствуя, что смогу хорошо продать Лизкину работу.
– Интересный способ торговли… - задумчиво протянул второй посетитель.
А я решила брать быка за рога!
– Восемьдесят серебряных. Кто больше? – звонко объявила начало торгов.
Конечно ещё никто не собирался покупать ковёр за восемьдесят серебряных, но мне показалось, что будет справедливо, если начальная цена на работу Лизы будет такой же, как сумма, которую мы выторговали за коврики Тани.
– Восемьдесят один!
– Восемьдесят два!
– Восемьдесят три!
Мужчины вошли в раж. Им понравилась эта игра. Правда, чтобы растянуть удовольствие, они быстро догадались использовать, называя сумму, и медные деньги. Поэтому следующие минут двадцать цена ковра стала расти не так быстро, как вначале.
Мы были на: «девяносто один серебряный и девятнадцать медных!», когда от лестницы, что вела наверх, к кабинету градоправителя, раздался его голос: «Сто серебряников!».
Я воровато и испуганно оглянулась на главу города, который спустился вниз и шёл к нам: вдруг он назвал сумму несерьёзно, а сам сейчас прикажет гнать нас с Сашкой из зала поганой метлой? А, если на самом деле он разгневан из-за того, что какая-то девица развела торговлю в его учреждении?
В зале установилась тишина: никто не посмел перебить цену самого градоправителя. Его секретарь вручил пузатые позвякивающие кошели с монетами Саше, и он же, с помощью услужливых чиновников, аккуратно свернул ковёр.
Раскланявшись, мы с братом поспешили на выход.
– Ух! – я.
– Ох! – Сашка.
И рассмеялись оба.
– Я думал, что он пристава позовёт!
– А я ожидала, что нас в шею вытолкают!
– А наша Лизка - молодец! Сто серебряников! – благоговейно произнёс Сашка и тут же спросил будничным тоном. – Пошли тратить? Что там нам надо купить в первую очередь? У меня ботинки каши просят.
У брата было ещё много предложений, что мы можем и должны в срочном порядке купить на рынке, поскольку у нас теперь есть деньги. Мне стоило большого труда объяснить ему, что это деньги Лизы и только она может ими распоряжаться. Саша уступил мне, но до конца так и не понял моих доводов либо не согласился с ними.