Самая страшная книга 2024

Коллектив авторов

– Толь, нет, не может. Ты ее «сценарий» помнишь? Это же… Ну стремно, если честно. Мы детьми были, ничего не понимали, а она… болела.

– Но с нами-то находила отдушину! Она нас любила! Слушай, давай не будем о плохом. У меня идея…

– Мне она не понравится?

– Предстоит работа.

– Не понравится.

– Смонтируем фильм. Я не все отсмотрел, но там, походу, материал полностью. Это было бы… правильно. Вырежешь лишнее, пошаманишь там и… Зальем в Сеть, например! Слушай, сейчас это модно! Многие вспоминают кооперативное

кино, любительские поделки тех лет. Ностальгия в моде! Если хоть кто-то посмотрит, что она придумала, хоть пара человек, это будет правильно. Слушай, то, что кассеты сохранились так хорошо, – знак, что ли, не знаю. Это правильно.

– Угу, а мы станем звездами экрана, как она обещала.

– Мы уже вряд ли, глянь, какое брюхо я отрастил, а ты живой скелет. А вот те пацаны, которыми мы были… Почему нет? Или, если совсем все плохо получится, себе оставим. Как память. Но это ее мечта была, Вась. Снять настоящий фильм. И она сняла. Осталось смонтировать.

– Я понял.

– И что скажешь?

– Ты же не отстанешь, – сказал Василий, стараясь не подать виду, что идея пришлась ему по душе.

Шестой

…Общий план реки. Солнце играет на воде блестками. Смена кадра. На берегу сидят ребята.

«Деревенскую» часть записали буквально одним днем, поехав в деревню, где выросла Диана Романовна. Родителям они так и сказали: фильм едем снимать. Мама Васьки рассмеялась и похлопала учительницу по плечу, а отец и мать Толика собрали им в дорогу небольшой пакетик. «Перекусите, киношники».

Приехали на место ранним утром на провонявшем бензином душном автобусе и сразу пошли к реке. Ребята прыгнули купаться, а Диана Романовна стояла у кромки воды, снимала их улыбающиеся рожи, не жалея пленки, только изредка покрикивала, что пора уже делать кино. Но, кажется, в тот момент она была счастлива не меньше, чем дети.

– Ну, вот и придумали! – говорит худой, водя отломанной веткой по песку.

– Да ну, глупости какие.

– Не глупости! Они ведь одни из главных на деревне! – Василий вздрогнул от того, как убедительно это прозвучало. – Если мы сильно-пресильно поверим, то они станут настоящими. Богами. Защитниками.

– Правда?

Смена кадра. Тут Василий вырезал запинку и то, как он, маленький, сверяется со сценарием, написанным от руки в толстой тетради, которую он прячет за спиной. Таких запинок и сверок хватало по всему хронометражу.

– Правда, – подтверждает худой мальчик. – Поверь. Это самое главное. Их всегда было трое. Петух, собака и свинья. С криком петуха приходит темнота. Собачий лай прогоняет чужих. А свинья…

Седьмой

…закончил под утро. Отсмотрел и результатом остался доволен.

Отпуск тек медленно, и Василия радовала возможность отвлекаться от мыслей, накатывающих в моменты

безделья. Впервые за долгое время он занимался проектом, который ему искренне нравился.

Кино вышло коротким: двадцать минут. Но смотрелось занимательно, Василий ожидал, что будет намного хуже.

По-хорошему, проект готов. Осталось подправить звук и наложить музыку. Он уже пошарил по стокам и выбрал несколько композиций. Впрочем, большую часть времени отлично должны работать тишина и шорохи.

За чисткой аудио он хотел обратиться к знакомому звукачу, уже убедил Тольку хорошенько проставиться.

Еще фильму нужно придумать название. Диана Романовна этого так и не сделала.

Восьмой

…Москву к вечеру окутал туман. Среди белесого моря окна многоэтажек сияли потусторонним светом.

Василий приложился к бутылке и стал загнанным зверем ходить из комнаты в комнату.

На столе запрыгал телефон, выводя трели финской польки.

Василий подбежал, схватил мобильник. Звонили с работы. Наверняка просят выйти в выходные.

– Пошли вы…

Он раздраженно ткнул в красный круг и опять попытался дозвониться до Лены.

«Телефон не отвечает…»

Василий отбил жене сообщение.

«Так не делается!!! перезвони».

Подумал и добавил:

«Прости пожалуйста».

– С-с-с-сука… – прошипел он и упал на диван.

На подлокотнике лежал плюшевый мишка Вовки, розовый, с ярко-красным бантом. Цветовая гамма не для мальчика, но сын его обожал, не расставался. И пусть Лена собрала большую часть вещей, она обязательно вернется за игрушкой. Вовка не отстанет. Он без него очень плохо засыпал, кошмары снились, зато с игрушкой в обнимку дрых, не добудишься.

Надо уже с этим что-то делать. Взрослый ведь пацан!

Василий схватил медведя за шею, швырнул в стену, пнул игрушку и пошел на кухню.

Хлебал весь вечер и полночи, пока не заснул, уронив голову на стол.

Утром его разбудила настойчивая, повторяющаяся вновь и вновь финская полька.

Он нашарил телефон.

– Да… – Горло пересохло, в затылке раскатисто гремел набат.

– Василий Долгов? – спросил незнакомый мужской голос.

– Зависит от того, кто спрашивает. – Василий взял бутылку и влил в себя остатки водки.

– …Звоню по поводу вашей жены и сына…

Девятый

…Проведать заболевшую Диану Романовну Васька пошел один.

Толька недавно получил хорошенький нагоняй от родителей за целый букет двоек, но больше за попытку соскрести одну лезвием, так что ближайшую неделю ему сулило выходить из квартиры лишь в школу.

Догорало бабье лето, последние теплые деньки собирались рассыпаться засохшими листьями.

Васька взлетел по лестнице, потянулся и зажал круглую черную кнопку. Зачирикали птицы.

Диана Романовна не открывала долго.