Самая страшная книга 2025
Шрифт:
– Раз-раз-раз! Добр-рый вечер! – поприветствовали нас динамики голосом Володи Кухленко, главного школьного организатора по линии комсомола.
В дни обычных собраний Володя блистал белоснежными форменными рубашками, умел говорить по-ленински правильно и по-левитановски торжественно, но сегодня вещал и выглядел как истинный неформал. В «металлистском» кожаном жилете даже. Позади него на сцене обнаружились люди с аппаратурой, вместо речей заиграла музыка – и понеслось.
Я себя чувствовал пьяным – хотя раньше пробовал только пиво, и то не понравилось. Необычность этого вечера выносила мозги без посредников. Отродясь не звучавшие в школьных стенах мелодии: хард-рок
– Привет! Потанцуем?!
Ленка Кириллина обернулась, в глазах блеснуло удивление, но тут же сменилось чем-то другим. Гораздо более теплым. Молча кивнула и обняла меня руками за шею, тоже по-взрослому. Кто-то в толпе разочарованно матюкнулся, кто-то вздохнул: мой внезапно обострившийся слух улавливал все. Обоняние втягивало Ленкины духи – дешевые, приторные, но сейчас восхитительные, – зрение впитывало детали внешности, от завитых волос и яркой помады до блесток на платье. Организм переполнялся всеми гормонами сразу, но главными были дофамин и тестостерон, про которые я тогда не знал.
– Ты горячий, – шепнула Ленка, указывая взглядом куда-то вниз, и мои щеки заполыхали. – Горячий и смелый, не знала раньше.
– Пошли в кино, прямо завтра. Там боевик, «Заклятие долины змей», интересно будет!
Музыка кончилась, Ленка вздохнула, большие синие глаза взглянули виновато:
– Завтра? Не могу, извини… А Марик тоже туда пойдет? Вы же вместе все время.
– Марик?.. – переспросил я, как конченый «тормоз». Мой организм еще купался в гормонах удовольствия, я до сих пор ничего не понял. – Так вы с ним это… того?
– Глупый ты, – усмехнулась Кириллина, и теплые руки выпустили мою шею. Развернулась, исчезла в толпе, будто серебряная рыба, а колонки уже взялись выдавать что-то быстрое, но совсем не годное для брейк-данса. Даже если бы были сейчас на него желание и силы. Шестиклассник с повязкой «почтальона» протянул мне сразу три записки, я принял их в горсть и взялся читать. Цветомузыки на это хватило. Первые две оказались анонимными: о том, что я «козел», и о том, что «клевый парень». Третья, почерком сестры: «Малыш, мне нужна твоя помощь, жду возле школы».
– Да сами вы козлы! – вырвалось из меня все сразу, от обманутых ожиданий до злости.
Вечер загублен, пора уходить. Или подраться с кем-нибудь. Или выпить, как делают взрослые, – только ведь нечего! Через толпу я пробился грубее, чем надо, вышел в морозную свежесть улицы. Накинуть бы полушубок, но в раздевалку идти не хотелось. Обойдусь как-нибудь! По скрипучему снегу прошел к воротам – кроссовки тоже не в тему, ну да ладно, – оглянулся в поисках Вики и тут же услышал призывный клаксон. Одна из машин, припаркованных в стороне, зарычала мотором, мигнула фарами. Даже отсюда
– Залезай, не тяни уже! Долго ходишь!
Валерий Саныч, разумеется, собственной персоной. Газанул прямо с места, меня вдавило в сиденье, фары пробили во мраке длиннющий тоннель.
– Она тебя ждет, – ответил физрук на незаданный вопрос, а «девятка» все набирала скорость, уносила меня от школы куда-то в ночь. – Ты уже понял, наверное, что мы с ней спим? С сестренкой твоей. Взрослая девочка, и ты очень взрослый мальчик, красивые оба. Она ни хера не боится, а ты напряженный, стесняешься… Напрасно…
Что он такое бормочет сейчас? Почему не глядит в мою сторону, отчего такой сдавленный голос? Что с Викой?!
– Ты не бойся, малыш, ничего ей не будет. Не узнает даже. Она сейчас пьяная, ждет меня, постараюсь быстрее. Молодая, но все равно… Скучно!
Меня будто льдом осыпали, даже слов не осталось. Вспомнился белый запретный образ сестры в полумраке: девичья грудь, лицо без косметики, очень юное все, но уже не детское. Недостаточно юное для…
Ручку двери я дернул быстро, но тоже недостаточно. Чужая рука ухватила за шиворот, завизжали тормоза, «девятка» встала у обочины. Физрук повернулся ко мне, плакатно-правильное лицо искривилось вдруг, сделалось страшным, чужим:
– Ну, куда ты собрался, малыш? Мне ведь еще возвращаться, порядок вам обеспечивать, и к сестре твоей тоже… Записку я сам рисовал, если что. Мы тебя потом вместе будем искать, а я ведь дружинник, я помогу! Ты не против, что «малышом» называю?
Он ударил внезапно, и свет для меня закончился. Темный омут, наполненный липким холодом…
…Таким же липким, как голос Валерия Саныча, шепчущий мне в ухо. Мотор уже не гудит, и фары выключены, но лунного света хватает: могу разглядеть, куда меня привезли. Тупик между высотками, за пару дворов от нашего. Ни единого окна, стихийная свалка мусора, заваленная снегом. Сюда и летом-то никто не ходит. Руки связаны за спиной, рубашка расстегнута, грубая лапа гладит по животу, впивается пальцами, будто хочет вырвать внутренности. Будто большой и осклизлый краб-людоед из глубин океана.
– Меня… меня найдут… – Хотелось сказать убедительно, но наружу вырвалось блеянье. – Зачем это вам? Отпустите, я никому не скажу!
– Разумеется, не скажешь. – Физрук придвинулся ближе, дохнул несвежим запахом. – Скучно, малыш! Травоядно! Жена богатенькая, бизнесы мутит, деньги водятся, бабы сами на шею… Тоска! Что можно каждому, то без кайфа! Я с тобой сейчас сделаю всякое, потом ты в багажнике, а мы с твоей Викой прямо здесь… Она не узнает, а я-то буду знать!
Он задышал сильнее, нутряная вонь сделалась невыносимой. Как сестренка такое терпит?! Глупая мысль – чтобы не рухнуть в панический ужас от собственной судьбы, не забиться в истерике. Ладони-крабы переползли мне на шею, царапнули кожу мозолями, чуть сдавили кадык.
– Тихо-тихо-тихо… Не вздумай обделаться, у меня на тебя сегодня большие планы. Ты мне должен, малыш, я ж тебя от того придурка избавил навечно. От Медяка-мудака… Ну, давай, потихоньку. Танцуй! Ты ж так двигался нынче, у меня все терпение кончилось, сучонок ты мелкий… Рискую теперь… Давай, дергай ножками…
Дети не верят в смерть – я тоже не поверил. Даже когда мою шею сдавили всерьез и накатила душная темнота. Звон в ушах, цветные пятна, не вдохнешь… Ну, не может все так кончиться, меня же спасут… Спасут…