Самая страшная книга 2025
Шрифт:
– Вам с мужиками на водку! Скажи, Пал Сергеич выпить за здоровье старосты велит! Все! Марш отсюда!
Косясь то на барыню, то на револьвер в руке барина, крестьянин попятился. Лиза развернулась и широко зашагала к выходу.
– Куда! – зашипел Павел сквозь стиснутые зубы. Тонкие пальцы вцепились в руку чуть выше локтя. Лиза поморщилась от боли, но вырваться не пыталась.
– Надо знахарок собрать, следом за Архипом отправить. Даст бог, выходим.
Павел скривился и выпустил руку
– Проще его, как коня, было… Забот меньше…
Едва получив свободу, она вышла на улицу.
– Ты-то чего с ними возишься? Новых бабы нарожают! – донеслось вслед. Лиза на мгновение замерла, но тут же ускорила шаг. – Беги! Вечером чтоб дома была!
Солнце почти коснулось синеющего вдали леса, когда пролетка с барыней, скрипнув рессорами, встала у крыльца. Павел встречал ее в расстегнутой рубахе и со спущенными подтяжками. Шумно дохнув в усы, он молча развернулся и вошел в дом.
Откинув со лба выбившуюся прядь, Лиза поднялась по ступенькам и вопросительно посмотрела на выглядывающую из-за крыльца Глашку, похожую на перепуганного зверька.
Та, мельком посмотрев на двери, шепотом протараторила:
– Пал Сергеич напился пьян сегодня… Ругался сильно, по матери…
– Тебя не обижал? – нахмурилась Лизавета Андреевна.
– Да не то чтобы обижал… – Глаша опустила глаза. – Вроде бы как по-доброму… Пощупал только за огузок, когда я стол накрывала… – Девушка покраснела так, что даже в наступающих сумерках стали видны пунцовые щеки. – Вы ж только барину не скажите, что я пожаловалась… Да и не жаловалась я… Просто к слову пришлось…
Лиза кивнула и, подняв край платья, вошла в дом.
В гостиной за неубранным с ужина столом сидел Павел. Над тарелками и плошками возвышалась толстостенная бутыль с чуть белесой жидкостью.
– Как дела у больного? – вальяжно откинувшись на спинку стула, спросил он.
– Плохо. – Лиза скинула с плеч платок и сняла передник. – Но если в ближайшие три дня не помрет, то, даст бог, выхожу.
– То есть в ближайшие три дня ты от мужа будешь к сельскому старосте бегать? – Муж высоко вскинул бровь и цыкнул зубом. – Не успел я, значит, приехать…
– Как убил коня и едва не отправил на погост старосту! – выпалила Лиза, но тут же осеклась, испугавшись собственной смелости.
Вскочивший было Павел замер с занесенной рукой:
– С-сучье племя… Видно, заговорила меня твоя бабка-ведьма, что не могу тебя отпороть как следует для воспитания… Предупреждали ж меня не связываться с вашим родом… Даром что холопы…
Покачиваясь, он подошел к жене вплотную и, изо всех сил рванув за грудки, едва не повалил ее на пол. Сарафан треснул, лямки не выдержали, и правая грудь выскользнула из-под одежды.
Дыхание Павла
– Хороша чертовка! – И подойдя к жене вновь, стянул разорванный сарафан на бедра, а затем и до коленей. – А так еще лучше! Марш в койку!
Лиза, все еще прикрывая лицо руками, переступила порванную одежду и, семеня, поспешила в спальню.
Муж, стянув через голову рубашку, вошел следом.
– Куда под одеяло полезла?! – прорычал он, откидывая покрывало в сторону.
Грубо навалившись сверху, Павел с силой раздвинул ноги и, харкнув себе на пальцы, провел между ног жены:
– Чего сухая такая? Али не люб я тебе?
Лиза уткнулась лицом в подушку, стараясь не смотреть на супруга.
– Не люб, значит! Смотреть на меня не хочешь? – Он слез с жены и, дернув за лодыжку, стянул Лизу с кровати. Развернув к себе задом, навалился на спину. – Может, так тебе понравится?! – прорычал он в прикрытое разметавшимися волосами ухо. – По-собачьи?
Высунув язык, Павел часто задышал ртом, словно пес на жаре.
С каждым толчком Лиза все сильнее впивалась пальцами и зубами в покрывало. Чем дольше продолжалось насилие, тем сильнее сохли глаза. Время от времени Павел со всего размаху лупил по ягодицам.
– Ори, сука! – хрипел он. – Не молчи!
Но Лиза лишь крепче стискивала зубы, не желая ни единым стоном доставить мужу удовольствие.
Павел продолжал сильнее и злее. Запустив пальцы в ее волосы, он потянул так, что голова запрокинулась и из горла вырвался крик боли.
А затем содрогнулся всем телом и в изнеможении навалился сверху.
– Пошла вон… – влажно прохрипел он, сползая на кровать боком.
Кое-как выбравшись из-под мужа, Лиза, пошатываясь, вышла в гостиную, где лежало изорванное платье. Едва она наклонилась, чтобы поднять его, скрипнула дверь. Барыня, отупевшая настолько, что даже не догадалась прикрыться, тупо уставилась на Глашу.
– Лизавета Андревна! Да что ж это делается?! – со всхлипами пробормотала та. – Что делать-то будете?
– Перебесится, – вяло отмахнулась Лиза. – Как в прошлый приезд, заест его скука в медвежьем нашем углу, да уедет опять к своим шансоньеткам…
– А коль он вас до смерти забьет?! – Глафира беззвучно разревелась, трясясь всем телом. – Он же тогда все села оставшиеся продаст дружкам своим. Как мы без вас-то?
– Не бойся, не забьет. – Лиза, извиваясь, натягивала поданное Глашкой новое платье. Коснувшись красных ягодиц, она скривилась и зашипела. – От шлепков никто еще не помирал… Что стоишь, как дура? Помоги надеть…