Самая темная нота
Шрифт:
— Маллиз невиновен, ты, ублюдок. — Огрызаюсь я.
Он бросает на меня скучающий взгляд.
— Учителя, которые встречаются с учениками в ночных клубах, — это не мое определение невинности.
— Это был не ночной клуб. Это была гостиная.
Он насмехается, как будто я умственно отсталая, и отказывается слушать все, что я хочу сказать. Когда он делает шаг в мою сторону, я понимаю, что от меня отмахнулись.
Действуя импульсивно, я проскальзываю на его пути и бью руками по груди. Студенты задыхаются.
Зейн и
— Не впутывай в это Маллиза. — Рычу я.
— Позволь напомнить тебе, — говорит Датч, в результате чего мои руки оказываются зажатыми между его грудью и моей, — что ты не в том положении, чтобы выдвигать требования. — Он наклоняется так, что мы оказываемся глаза в глаза. — Дальше все будет только хуже. Ты готова попрощаться... — его взгляд зацепился за мой мобильный телефон, — Брамс?
— Ты готов к тому, что мой кулак встретится с твоим лицом. — Рычу я, отводя руку назад, чтобы нарисовать его идеальную линию челюсти.
Датч перехватывает мое запястье и сжимает его в своей хватке.
— Так жестоко.
Я не уверена, но мне кажется, что губы Финна кривятся.
Зейн кашляет в руку.
Я прикусываю нижнюю губу и пытаюсь высвободить руки, но он намного сильнее меня. Это безнадежно.
Когда я понимаю, что оказалась в ловушке, я сдаюсь и бросаю на него взгляд. Ярость пылает в моей груди, а сердце колотится как сумасшедшее.
— К черту. Тебя. — Я отталкиваюсь от каждого слова.
Взгляд Датча опускается к моим губам, и он заполняет мое личное пространство, практически дыша на меня. Затем он моргает. В его глазах плещется волна чего-то темного. Его челюсть сжимается, и он отбрасывает мою руку в сторону, словно это заплесневелый хлеб.
— Убирайся из Redwood, пока все не стало еще хуже.
Датч поднимает лямку рюкзака повыше на плечо, проходит мимо меня и продолжает свое королевское шествие по остальной части коридора.
Финн и Зейн следуют за ним по пятам.
Я кручусь на месте, моя грудь вздымается, а зрение становится красным. Я абсолютно ничего не сделала этим мальчикам, как и мистер Маллиз. Почему они так стараются уничтожить нас? Разве так поступают богатые люди, когда им скучно? Они разрушают жизни ради удовольствия?
Не успев додумать эту мысль до конца, я мчусь по коридору, намереваясь оставить свой след на спине нетронутого жилета Датча.
Ради мистера Маллиза.
— Мисс Купер. — Голос окликает меня прежде, чем я успеваю нанести удар ногой.
Я резко останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы увидеть мисс Джеймисон, самую молодую учительницу в Redwood Prep, стоящую посреди коридора.
Она смотрит на меня, и в ее взгляде есть намек на понимание. Затем она бросает взгляд на братьев. Ее глаза сужаются. У меня такое чувство, что какая-то часть ее души хотела бы нанести Королям удар ногой.
— Пойдемте со мной. — Она вскидывает голову, указывая на лестницу.
Я хмурюсь. С тех пор как я здесь,
После секундного колебания я следую за ней.
Она ведет меня по коридору, ее шаги быстрые и настоятельные. Я понятия не имею, что происходит, и эта секретность начинает меня раздражать.
Наконец мисс Джеймисон открывает передо мной дверь на лестничную клетку и жестом приглашает меня войти первой. Я медленно прохожу мимо нее, обращая внимание на ее красивое лицо.
Одна из причин, по которой мисс Джеймисон пользуется наибольшим вниманием среди всех преподавателей Redwood Prep, — ее безупречная красота.
У нее длинные спиралевидные локоны, изящные черты лица в стиле королевы конкурса и стройное тело. Ее одежда всегда профессиональная, но стильная, и она не боится носить короткие юбки или смешные блейзеры в кампусе.
Я слышала, как несколько парней говорили о том, как сильно они хотели бы... гм... испытать ее.
Когда она заходит за мной и закрывает дверь, она улыбается.
— Простите за весь этот плащ и кинжал, но Гарри очень хотел увидеть вас перед отъездом.
— Гарри?
— Это мое первое имя. — Говорит мистер Маллиз, выходя из тени.
Слезы наворачиваются на глаза, когда я слышу его голос. — Мистер Маллиз.
Я подлетаю к нему. Его волосы в беспорядке, как обычно, а под глазами темные мешки. Несмотря на явную усталость, он улыбается мне.
Я замечаю в его руках коробку. В ней ноты, несколько наград и табличка с надписью «Музыка — язык души», которую он повесил над дверью.
Как только я вижу эту шкатулку, я понимаю, что она означает.
Чувство вины выпускает свои могучие когти и прокладывает кровавый след от моего горла до позвоночника. Я никогда не испытывала подобного чувства, и это отвратительно.
Мистер Маллиз был первым человеком, который позаботился обо мне, дал мне шанс и ничего не ждал взамен. Но это стоило ему всего.
— Нет. — Я качаю головой. — Вы не сделали ничего плохого. — Настаиваю я. Мой голос поднимается, и из-за естественной реверберации в коридоре он отражается от меня. Я слышу, как все больше и больше выхожу из себя. — Вы должны остаться. Вы должны бороться с ними. Вы не можете позволить им победить.
— Каденс. — Он подходит ко мне и произносит мое имя. — Каденс. Все в порядке.
— Нет, не в порядке. — Я фыркаю. — Я пойду поговорю с директором. Я все объясню. Они даже не узнали мою версию истории.
— Я ухожу не из-за тебя.
— Нет, уходите.— Настаиваю я.
Мир расплывается из-за слез, которые я не могу сдержать.
— Я устал от этой школы, от политики, от того, как влиятельные семьи думают, что могут все контролировать. — Он качает головой. — Я уже давно подумываю о переезде. Я просто рад, что успел оставить в Redwood драгоценный камень.