Самая темная нота
Шрифт:
Нет, мне нужно, чтобы Датч убралась с моих глаз. У меня все силы уходят на то, чтобы оставаться на месте. Я должна нанести этому ублюдку удар по лицу, и сейчас он выглядит очень привлекательно.
Глубокие вдохи с трудом успокаивают мой пульс. Мистер Маллиз напомнил мне о последствиях потери стипендии. У меня нет денег, чтобы расплатиться с Redwood Prep, поэтому я должна сохранять спокойствие.
Датч видит, что мы наблюдаем за ним. Он вскидывает бровь в мою сторону и предлагает тост со своей
От его самодовольства у меня закипает кровь. Как будто он знает, насколько я близка к тому, чтобы надрать ему задницу, и хочет подтолкнуть меня к этому.
Я хватаюсь за стол перед собой, отводя взгляд, прежде чем поддаться порывам. Лучшее, что я могу сейчас сделать, — это притвориться, что он меня не достает. Я не позволю ему получить удовольствие от того, что он залез мне под кожу.
— Ты все еще думаешь, что я буду считать, что ничего не происходит? — Палец Серены метался между нашим столиком и столиком Датча. — После всего этого флирта?
По мне, так это больше похоже на выкалывание глаз. Но каждый из нас имеет право на свое мнение.
— Я больше не голодна. — Говорю я, забирая свой поднос.
Она хватает меня за руку.
— Подожди. Ты собираешься это выбросить? Потому что лучше отдать мне, чем тратить впустую.
— Конечно. — Я бросаю на нее веселый взгляд и ставлю поднос обратно на стол.
Серена вгрызается в то, что осталось от моего сэндвича, как будто не ела несколько дней.
Я перекидываю сумку через плечо.
— Приятного обеда.
— Да, наслаждаюсь. — Говорит она с набитым ртом. Несмотря на пульсирующее желание ударить Датча по лицу прямо сейчас, Серена заставляет меня улыбаться. В ней есть что-то настоящее. Полное отсутствие претенциозности, что делает общение с ней привлекательным. Просто чтобы увидеть, какой безумный поступок она совершит в следующий раз.
Но очевидно, что она одиночка, а поскольку я тоже, то не думаю, что мы будем часто общаться.
Я спускаю одну ногу со скамейки и чувствую колючее ощущение на спине. Когда я оборачиваюсь, то вижу, что весь стол Датча смотрит на меня.
У Датча, Зейна и Финна суровые выражения лиц. Но самые свирепые хмурые взгляды исходят от болельщиц. Блондинка с витрины смотрит на меня так, будто хочет ударить ножом.
Я начинаю думать, не она ли оставила слово «шлюха» на моем шкафчике?
Значит, дети в Redwood больше обижаются на то, что я «возможно» встречаюсь с одним из Королей, чем на то, что у меня может быть связь с учителем?
Я не знаю, смеяться мне или плакать.
Неужели богатые люди всегда были такими испорченными?
В любом случае, Блонди не о чем беспокоиться. Я ни за что не присоединюсь к их культу королей. На самом деле я нахожу то, как они поклоняются и преклоняются перед Датчем, совершенно
Нелепо.
Но если они хотят его, значит, они его заслуживают.
Датч поднимает руку и укоризненно смотрит на меня.
Я вздергиваю бровь.
Он кивает, а затем откидывается назад, как король на своем троне, терпеливо ожидая, пока я подчинюсь его приказу.
Я хмурюсь, отбрасываю его и разворачиваюсь. Мои шаги утопают в траве, пока я иду к кафетерию.
Остаток обеда я проведу за игрой на фортепиано и постараюсь забыть о существовании Датча Кросса. Только так я смогу пережить остаток этого дерьмового дня.
9.ДАТЧ
Каденс Купер имеет чертову смелость игнорировать меня.
Меня.
Как будто она не видит, что я маню ее с другого конца двора. Как будто ее красивые карие глаза не понимают, что означает этот жест.
— Ооо... — Зейн дразнит меня под дых. — Похоже, ты недостаточно сильно разбил свою игрушку, брат.
Финн поднимает на меня бровь.
— Может, ты теряешь хватку?
— Это может занять некоторое время, но она научится. — Мрачно говорю я.
Зейн хихикает.
Я отползаю от стола, когда пара наманикюренных рук обхватывает мой бицепс.
Криста смотрит на меня своими ярко-голубыми глазами и губами, накрашенными пчелой, которые она получила на свой шестнадцатый день рождения. За лето она сделала их еще больше. Если так пойдет и дальше, то к тридцати годам она будет похожа на надувную куклу.
Я стряхиваю ее с себя.
— Не трогай меня.
— Дай мне с ней разобраться. — Криста хлопает густыми ресницами. При сильном порыве ветра эти штуки оторвутся и полетят на дерево. — Ты видел маленькое послание, которое я оставила на ее шкафчике?
Мне стало интересно, кто нарисовал помадой на шкафчике Каденс слово «шлюха». Это был не кто-то из нас.
— Я сам с ней разберусь. — Рычу я, не понимая, почему меня раздражает вмешательство Кристы.
Эта маленькая нуждающаяся дурочка надувается и прижимается ко мне.
Ее руки скользят по передней части моих хакисов, и она горячо шепчет: — Забудь о мусоре. Она все равно не имеет значения.
Мое тело откликается на ее не слишком деликатное приглашение. А как иначе? Криста хватает меня за горсть. Больше, чем горсть.
Она смеется мне в ухо. — Давай вместо этого займемся чем-нибудь веселым.
Мне интересно.
Но не сейчас.
Даже если бы я потащил Кристу на парковку, завалил ее на себя и оттрахал до потери сознания, это не смыло бы привкус наглости Брама с моего рта.