Самая темная нота
Шрифт:
Я тяжело вздыхаю.
— Может, я подумаю о том, чтобы написать ему ответное сообщение. Просто чтобы быть дружелюбной.
Бриз целует меня. — Молодец.
Я улыбаюсь, пока она возится с моими подушками, а потом включает фильм. Но мои мысли заняты не романом. А о некоем белокуром гитаристе, склонном к хмурым лицам и татуировкам.
Я знаю, что Бриз права, когда говорит, что с Датчем слишком сложно иметь дело. И я знаю, что мне стоит прислушаться к ее совету. Мама не в одночасье превратилась в яростную наркоманку-нарцисса. Она начала
Но бывают моменты, когда Датч не кажется неправильным парнем. Особенно когда он дурачится со своими братьями или очаровывает старушек в кафетерии.
Я думаю о том дне, когда он встал между мной и качком в кафетерии. О том дне на танцах, когда я смогла веселиться на сцене в окружении целого класса первокурсников только потому, что он был рядом со мной.
Более того, я видела проблески его настоящего, когда он был с моей второй половинкой.
После всего, что произошло, я не могу отрицать, что между нами есть что-то опасно изменчивое.
Особенно когда я в костюме и чувствую, что он заинтересован во мне.
Будь то я сама или кто-то другой, Датч — тот, к кому я постоянно возвращаюсь. И независимо от того, хочет он это признать или нет, какая-то его часть тоже постоянно возвращается ко мне.
Однажды, когда мы столкнемся, это уничтожит нас обоих.
И что пугает меня до чертиков, так это то, что я не думаю, что кто-то из нас сможет это остановить.
После фильма Бриз уходит. Провожая ее, я замечаю письмо в нашем почтовом ящике.
У меня разбегаются глаза, когда я беру его в руки и читаю.
Задолженность по ипотечным платежам?
Я моргаю и моргаю, ожидая, что слова изменятся.
Но они не меняются.
Уверенная, что это какая-то ошибка, я звоню в банк, чтобы уточнить.
— Здесь сказано, что мисс Моника Купер сама сняла деньги. — Говорит бойкая сотрудница банка.
По моему позвоночнику пробегает холодок. Я впиваюсь пальцами в мобильный телефон.
— Что-нибудь еще? — Щебечет она.
— Нет. Больше ничего.
Я опускаюсь на диван, голова кружится. Чувство ужаса скользит по моей спине.
Не паникуй, Каденс.
Прежде всего. Мне нужно найти способ расплатиться с банком. Если нет, мы с Виолой можем остаться без крова. Рик согласился подписать бумаги об опекунстве только из-за последней просьбы мамы, но он не возьмет нас к себе. В Бриз не хватит места для нас обеих.
Я ни за что не позволю сестре спать на улице. Сбросив одеяло, я накидываю джинсы, кроссовки и футболку и появляюсь в закусочной. Там так много народу, что менеджер разрешает мне отработать смену, если я не снимаю маску.
Позже вечером мне звонят из зала и приглашают на импровизированное мероприятие.
— Это через час. Как думаешь, успеешь?
— Да, я сейчас приду.
Виола возвращается домой, когда я уже собираюсь уходить.
Она бросает взгляд на мой наряд и хмурится.
—
— Да. Выглядит нормально?
— Наверное. — Она хмурится. — Ты собираешься выступать?
Я избегаю ее вопроса.
— На плите стоит бургер из закусочной. Тебе нужно только разогреть его в микроволновке. — Я запрыгиваю на одну ногу и застегиваю ботинки. — Убедись, что ты сделала домашнее задание, прежде чем играть в телефоне.
Виола берет меня за руку. Ее большие карие глаза заглядывают в мои.
— Каденс, ты больна.
— Спасибо, сестренка. — Сухо говорю я.
Она хмурится. — Я имела в виду физически больна. Тебе сейчас не стоит никуда идти.
— У меня нет на это времени, Вай. Мне нужно уйти.
— Нет. — Она обхватывает меня пальцами.
— Вай, отпусти.
— Ты до смерти измотаешь себя, если будешь продолжать в том же духе.
Ее настойчивость — это спичка на пороховой бочке моего стресса. После того как меня столкнули в бассейн, я чуть не утонула, а теперь еще и поняла, что нас собираются выселить, я срываюсь.
— Разве ты не видишь, что я делаю это, чтобы позаботиться о нас! — Кричу я.
В ее ясных карих глазах плещется обида.
Я тут же жалею, что набросился на нее. Мои плечи опускаются. Я вытираю лоб рукой.
— Вай, прости меня. Я не должен был кричать. Просто... у меня много дел.
— Ты думаешь, я не знаю, как тяжело ты работаешь? Думаешь, я не благодарна? — Она вскрикнула. — Я просто беспокоюсь о тебе. Ты можешь сделать очень многое, Кейди. В конце концов, ты сломаешься, а я не смогу этого пережить.
— Нет, сможешь. Ты сильнее, чем думаешь, Вай.
— Нет, не сильнее. — Настаивает она. — Мама ушла, и если ты тоже уйдешь, я останусь совсем одна. Я развалюсь без тебя.
Мое сердце болезненно сжимается. Я думаю о письме по почте и о звонке в банк. Сейчас так много поставлено на карту. Я не могу позволить ее слезам поколебать меня.
— Вай, — тяжело сглотнув, говорю я, — мне уже гораздо лучше. Ты не должна волноваться.
— Доктор сказал, что тебе нужно отдохнуть три дня. Еще не прошло и трех дней, Кейди. Если ты выйдешь на улицу и упадешь в обморок или еще что-нибудь ради нескольких баксов...
— Я не упаду в обморок. Мне действительно нужна эта работа, и мне действительно нужно идти, хорошо?
Она снова втягивает слезы и кивает.
Я уже на полпути к двери, когда оборачиваюсь. — А Вай?
— А?
— Плотно закрой за мной дверь. Никому не открывай.
— Зачем ты мне это говоришь. Я не ребенок. — Хмыкает она.
Я думаю о письме из банка. — Никому не открывай, хорошо?
— Хорошо.
С сердцем в горле я распахиваю дверь и бегу вниз по лестнице.