Самая темная нота

Аларкон Нелия

Тяжело дыша, я выпрямляюсь и откидываю длинные каштановые волосы с лица. Мамина «помощь» провалилась, как я и предсказывала.

Но ничего страшного. Нам всегда приходилось справляться самим. С уходом мамы ничего не изменилось.

Я давала Рику повод для сомнений, ведь мы сводные братья и сестры. Но теперь у меня нет ни малейшего шанса попросить его о чем-либо.

Джинкс:

Ты все еще не ответила на мое приветственное сообщение, Новая девочка. Я меняю секреты на секреты. Хочешь сыграть?

Каденс: Я не знаю, кто ты, черт возьми, такая, но мне не интересны твои извращенные игры. Не пиши мне больше, или, клянусь, я найду тебя и сдеру с тебя кожу живьем.

4.ДАТЧ

Мама Сола не разрешала нам видеться с ним и не говорила, где он.

Это было больно, потому что она всегда любила нас.

Мы сидели за ее столом, уплетая тамалес, как горячие пирожки, и неясные разговоры с нашим жалким испанским словарным запасом.

Мы учились танцевать сальсу у нее на руках. У нас появилась тайная одержимость драматическими теленовеллами вместе с абуэлой Соль. Мы присутствовали на квинсаньере ее дочери. Финн был выбран, чтобы проводить ее, потому что Зейну никто не доверял, а мне не хотелось надевать сверкающий голубой костюм под платье ребенка.

Но свет погас в глазах миссис Пирс, когда она увидела нас в дверях этим утром. Она не могла улыбнуться. Не было ни смеха, ни приветствия. По ее взгляду я понял, что она считает нас дурным влиянием.

Она права.

Но, черт возьми. От этого не становится менее больно. И чувство вины от этого тоже не становится легче.

Сол — член семьи. Мы устроили его в Redwood Prep. Он пел бэк-вокал на некоторых наших концертах. Он был единственным другом, с которым можно было сидеть за нашим столом во время обеда. Иногда люди думали, что мы четыре брата. В большинстве случаев так оно и было.

Я притормаживаю машину на отведенном нам месте. Здесь нет четкого маркера или знака, который бы выделял его, но так уж повелось, что Кроссы паркуют свои машины именно здесь.

У Зейна и Финна свои машины, но они всегда уезжают из школы с девчонкой из группы поддержки. Конечно, они не признаются в этом. Они говорят всем, что мы ездим в одной машине, потому что мы «заботимся об окружающей среде».

Я вытаскиваю сумку с заднего сиденья, открываю дверь и ставлю ботинки на тротуар.

Финн присоединяется ко мне, его губы сжаты в тонкую линию.

Зейн проводит рукой по волосам, мрачно хмурясь от разочарования.

Я иду рядом с братьями в задумчивом молчании. Шум, который мы создаем, поднимаясь по лестнице Редвудской подготовительной школы, едва проникает в мои чувства.

Обычно я могу отвлечься от разговоров, но сегодня здесь шумно.

Нас не было целый месяц,

и у детей было достаточно времени, чтобы найти новую причину почитать нас.

Пока мы идем по коридору, взгляды прилипают к нашим спинам, как магниты к стали. Но никто к нам не подходит.

Они знают, что лучше не вставать у нас на пути. Называют нас зазнайками. Называют нас придурками и ублюдками.

У нас было слишком много «друзей», которые пытались подобраться к нам, думая, что это билет в один конец в Крест Джарода.

После нескольких неудач мы поняли, что лучше держаться в стороне.

Единственным человеком, который смог доказать, что действительно нас прикрывает, был Сол. И мы подвели его самым ужасным образом.

Финн засунул руки в карманы.

— Ты сказал, что у тебя есть план, Датч. Может, просветишь нас сейчас?

— Только не в этом чертовом коридоре. — Рычу я в ответ.

Финн бросает на меня мрачный взгляд.

Я провожу рукой по волосам. Мы все на взводе, но я не хочу настраивать братьев против себя. Понизив тон, я смотрю на него.

— Я расскажу тебе в тренировочном зале.

Он кивает.

«Привет, Зейн».

«Привет, Финн».

«Привет, Датч».

Хор приветствий вырывается из уст чирлидерш в коротких юбках. Они порхают по коридору, их цветочный парфюм наполняет мои чувства.

Я уверен, что мы хотя бы раз встречались с лучшими из них. Хотя Зейн, как известно, дважды окунался.

Девушки в Redwood Prep без проблем бросаются на нас. Чаще всего им даже не важно, перед кем из нас они стоят на коленях. Пока они работают с одним из Королей, это все, что им нужно.

Это начинает старить.

А может, я просто устал.

Почему-то я перестал жаждать внимания так, как это делает Зейн.

— Кстати, мне звонил менеджер Бекс Дейн. Они хотят, чтобы мы выступили на ноябрьском фестивале в этом году. Тебе интересно? — Спрашивает Финн.

— Я не против. — Зейн прижимается ко мне губами. — Но наш задумчивый лидер может пройти мимо ради удовольствия.

— Они пытаются заманить нас подписать с ними контракт. Это так очевидно. — Говорю я.

Финн пожимает плечами и кивает в знак согласия.

— Папе это не понравится.

Зейн, кажется, почти ликует.

— Если мы сделаем какую-нибудь глупость, чтобы отомстить отцу, то мы будем не лучше его.

— Он прав. — Говорит Финн.

— Я знаю. Ненавижу, когда он так поступает. — Зейн вздыхает. — Не обижайся, Датч. Но иногда у меня возникает невероятное желание ударить тебя по... лицу.

Мой брат смотрит на кого-то, выходящего из класса. Нам с Финном не нужно оборачиваться, чтобы увидеть, кто держит Зейна за язык. Но мы все равно это делаем, потому что ценим хороший вид, а тот, который открывает мисс Джеймисон, стоит того, чтобы слюни стекали по подбородку моего близнеца.