Самба «Шабаш»

Эрве Жюбер

— Ротонда — подъемник, — внезапно догадался молодой человек.

— Так и умрем с голоду в недосягаемости стихий, — продолжал монолог Эрнст.

Клеман резко повернулся к нему:

— Как вам удалось попасть сюда?

— Попасть сюда?.. Мы организовали вакханалию и... — он раскинул руки, — я очутился здесь.

— У вас нет кольца вроде... этого?

Он показал журналисту перстень.

— Нет. Зато есть колье. — Пишенетт достал два колье из отолитов. — Камни с острова. Красивые, не

правда ли?

Клеман потрепал его по щеке.

— Трижды идиот! Именно то! — воскликнул он, Пишенетт из осторожности отступил, увидев, что молодой человек приплясывает от восторга. Он был на платформе вместе с безумцем. Удрал от Харибды, чтобы оказаться в пасти Сциллы.

— На одном из складов есть коллекция камней, — сообщил Клеман. — Я по глупости решил, что это глиптотека. Там были камни из разных уголков Земли и с других планет. На самом деле они и позволяют путешествовать,

— Кто? Что? Почему?

— Камни! Отолиты! Лунные камни!

— Хотите сказать, что, надев эти колье на шеи, мы вернемся прямо на Улуфануа? — Пишенетт заморгал, — Действительно, удачное решение.

— Передайте мне одно из них.

Мартино подхватил колье и надел через голову. Пишенетт вытаращил глаза. Мартино исчез.

— Убыл, — произнес он.

Он поглядел на Землю и на вихрь из серых туч. У него в руке осталось одно колье.

— А кто заставляет меня возвращаться? В какую бурю я попаду? В конце концов, мне здесь хорошо. Спокойно.

У подножия ротонды взревел Минотавр. Пишенетт отбросил колебания и надел колье на шею. Хотел произнести имя шпионки из своих сновидений, чтобы отметить новое межзвездное путешествие. Но могущество личного подъемника Герона Александрийского, работавшего без сучка и задоринки, несмотря на многовековое ожидание, не оставило ему времени. Мата осталась на Луне. А Хари приземлилась на Улуфануа.

ГЛАВА 50

Вращающаяся серая стена взяла остров в плен. Кружок бледно-голубого неба в центре урагана походил на гигантский зрачок. Роберта, закутавшись в пончо, сидела на веранде и не сводила глаз с площадки. Они перенесли сюда храм Бахуса и все его могущество. Но сейчас платформа едва виднелась в полумраке, предвещавшем конец света.

Окна оранжереи, крепкого здания, стоявшего на окраине леса, светились цветными пляшущими огоньками. Стивенсон пригласил островитян на сеанс волшебного фонаря, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.

Грегуар вышел из дома с двумя обжигающе горячими чашками в руках и сахарницей в зубах. Роберта помогла ему устроиться под пончо. Они прижались друг к другу, согреваясь горячим напитком и наслаждаясь близостью. Издали доносились глухие раскаты грома.

— Сколько времени Эрментруда сможет сдерживать

его? — спросила она.

Циклон внезапно обрушился на них накануне вечером. Основательница тут же заставила его кружить у острова, поставив их под защиту глаза тайфуна.

— Столько времени, сколько нужно, — ответил Грегуар. — Пока она прослушивает Эфир.

— Она что-нибудь поймала?

— Баньши выдвинула ультиматум. Совет собирается послезавтра в Жантар Мантаре.

— Канун Вальпургиевой ночи. Наши возможности маневра тают с каждым часом. — Она отхлебнула чая. — Ей не удалось локализовать Уоллеса?

— Как и посланцев. И полное радиомолчание со стороны Мартино.

На самом верху дороги, ведущей во владение, показался рак-отшельник, волокущий свою раковину на лужайку. Невероятное количество скатов, акул, барракуд укрылось в спокойной зоне, окружавшей остров, доставив огромное удовольствие рыбакам, которые не замедлили воспользоваться привалившей удачей. Роберта положила голову на плечо Грегуара.

— Мы можем что-нибудь сделать?

— Мы можем сделать все. Особенно теперь...

— Да. Теперь, когда конец близок.

Их беседа относилась равным образом к Баньши и к Лилит, которая жила с индивидуальным дамокловым мечом над головой. Эфирный сироп Эрментруды, который она готовила каждый вечер, поддерживал ее в когерентном состоянии, как говорила Основательница. После случая на метеоре не было ни выпотевания, ни выпаривания химических элементов. Но Роберта подозревала, что участь Лилит связана с неким колдовством, а сейчас малышка только получила отсрочку.

— Вы думаете... — нерешительно начала она. — Если Баньши действительно представит Лилит как свою дочь...

Грегуар закрыл губы Роберты указательным пальцем.

— Кармилле плевать на Лилит. Источник ее могущества в другом. Она верит, справедливо или нет, что Дьяволу тоже наплевать на нее.

— Да, но...

Он снова перебил ее:

— Хотите проекцию событий? Тогда вообразим себе худшее, Баньши организует свою Вальпургиеву ночь, предпримем мы что-нибудь или нет...

— Ну, хоть задницей надо пошевелить! — взорвалась колдунья. — Я не хочу сидеть сложа руки, пока мадам будет наслаждаться своим триумфом!

— Мы пошевелим задницами и проиграем. Баньши вызывает Дьявола, представляет ему Лилит, утверждает, что она ее мать. И что, по-вашему, произойдет?

К чему он клонит? Хочет погрузить ее в еще более глубокую депрессию? «Лилит прыгает в объятия папочки и радостно целует новую мамашу». Роберта не стала делиться с ним своим отвратительным видением. Грегуар теснее прижался к плечу Роберты.

— Мы ее родители. Она наша дочь. Мы ее любим. И нам ее воспитывать. Вот каким я вижу будущее.