Самец, или Приключения веселых «мойдодыров»
Шрифт:
— Эй, Химик, зачем ты это делаешь? — спросил изумленный Комар.
— А для чего мне теперь жить? — мрачно ответил Харитоныч.
Проходя к задней машине мимо остолбеневшего Диггера, Харитоныч столкнул его плечом с дороги и выдернул у него мобилу из-за пояса.
— Пара слов родне, — пояснил он.
— Пусть бакланит, — разрешил Влад. — Только быстро. Кто это? Я его раньше не видел…
— Видно кто-то из старых блатных, с зоны откинулся… — угодливо подсказали ему. — Уколотый, наверное…
— Времена меняются. Здесь не зона. Будем учить новым порядкам.
Щелчком пальцев спровадив
— Это Швабра, — сурово сказал Харитоныч. — Я знаю, что вы никому не верите, но слушайте. Банда, совершившая налет на сберкассу, находится на Тихорецком. Пять машин. Все черные, марок не знаю. Кажется, «форды» и «мерседесы».
— Я подниму дежурную группу, — после некоторого молчания ответил Рыгин. — Не знаю, смогу ли сам… — В трубке весело зажурчала вода. — Смогу ли сам приехать, — продолжил майор. — Но если ты меня подставил…
— На этот случай можем попрощаться, — отрезал Харитоныч и отключился.
Так «мойдодыры» получили своего мученика.
Впрочем, мученичество Харитоныча продолжалось недолго. Едва только исчезли из виду машины Диггера, едва сам Химик, оставшись среди чужих, осознал ужас содеянного, как Ерема — здоровяк со шрамом через все лицо — заматерился, тормознул, и на кавалькаду Влада обрушился спецназ.
Спецназовцы распахнули дверцы салона с обеих сторон и каждого, кого извлекали на свет божий, били сапогом в живот и прикладом по голове. После этого пострадавший сам охотно ложился лицом вниз на горячий летний асфальт, миролюбиво клал руки на затылок и начинал вспоминать свою фамилию и паспортные данные. Харитоныч съежился посередине заднего сиденья в тщетной надежде остаться незамеченным. Его конвоиров слева и справа выдернули из машины одновременно. В следующую секунду так же одновременно два богатыря в масках с обеих сторон просунулись в салон и, ухватив Харитоныча за обе руки, потянули каждый на себя изо всех богатырских сил.
Харитоныч заорал дурным голосом, как кот, которому наступили на хвост.
— Надо же, какой здоровый! — восхитились богатыри. — С места не сдвинуть!
И они, упершись сапогами в подножки машины, дернули еще разок.
— Я сам! Сам! — блажил несчастный эксперт, чувствуя, что руки вот-вот отделятся от туловища.
— Что вы там возитесь? — закричал на спецназовцев командир. — Главарь уходит! Глушани его гранатой!
— Не надо гранатой! — заорал Харитоныч. Жажда жизни с новой силой проснулась в нем, и он осознал, что деньги — ничто в сравнении со здоровьем. Он укусил одного из силачей за палец, тот вскрикнул, на миг ослабил хватку — и его визави с противоположной стороны легко выдернул Хари-тоныча из салона, как морковку из грядки.
— Такой мозгляк, а так цеплялся! — изумился боец, встряхивая в воздухе полудохлую добычу.
— Этого — ко мне! — раздался знакомый, почти родной голос, и Харитоныч, пошатываясь, поковылял к майору Рыгину.
— Здесь тьма стволов, что уже неплохо, — сказал Рыгин. — Но нет никого, кто подходил бы под словесное описание главного налетчика.
И он сверился с бумажкой, которую прижимал к животу правой рукой, после чего подозрительно
— Наверное, убежал, — простонал «мойдодыр», опустив ноющие руки. — Мне плохо что-то… Можно, я пойду?
Майор поправил редкие поперечные прядки, еще раз прочел бумажку и махнул рукой, отгоняя нелепые мысли. Самому себе Рыгин верил безгранично.
— Плохо? — участливо переспросил он. — Живот? Нет? Счастливчик!.. Иди. Не отвлекай меня по пустякам. Я…
Майор собрался было прочесть измученному Харитонычу нотацию, как вдруг замер, прислушался к чему-то, точно к далекому зову, и заторопился к машине. Харитоныч пошел за ним, протягивая удлинившиеся руки, умоляя освободить от всяких заданий.
— Потом! Потом! — крикнул Рыгин и захлопнул дверцу.
Майор поспешно уехал, а Харитоныч не менее поспешно удалился в подворотню и долго ковылял куда глаза глядят, благодаря Бога за счастливое избавление. Подняв взор, он вдруг увидал перед собой безграничное голубое небо и благого ангела с крылышками. Зажмурившись, «мойдодыр» опустился на колени и перекрестился, чувствуя, как на него снисходит Божья благодать.
— Вот нализался-то, прости господи! — сочувственно сказали сзади.
Харитоныч открыл глаза: он стоял перед огромным щитом с рекламой шампуня. Тотчас благодать исчезла, уступив место усталости и страху. В таком состоянии эксперт и добрался до родного квартала.
Все эти неприятные воспоминания промелькнули в его голове, когда он, уклонившись от назойливых расспросов Петруши, вознамерился поджарить яичницу, и уже занес яйцо над пышущей жаром сковородой. Неожиданно Петр поперхнулся, закашлялся и со звоном уронил вилку.
— Экий ты растяпа, — досадливо поморщился Харитоныч. — Теперь, по примете, припрется баба какая-то…
Петр молчал, и Геннадий Харитоныч обернулся. В тот же миг яйцо выскользнуло из онемевших пальцев и разбилось об пол.
В темной прихожей, совсем близко, он увидал стоявшего к ним лицом громадного человека в шапочке-маске, опустившего длинный ствол пистолета на согнутую в локте руку…
Глава 6
ОРГАНИЗАЦИЯ ВОЗЬМЕТ
НА СЕБЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
ЗА ВЗРЫВЫ НА СОЛНЦЕ!
I
Проводив несколько наигранной усмешкой машину Влада, Саша Диггер спросил Страшилу:
— Чего молчишь? Небось, думаешь, что я дерьмо?
Страшила пожал плечами и отвернулся. Это означало, что они поссорились. Диггер делал вид, будто ничего не случилось, разглядывал свое отражение в зеркале, насвистывал и тыкал пальцами в сенсоры магнитолы, бегая по диапазонам. Прежняя радость улетучилась.
— О, какая телка идет! — воскликнул Диггер, разговаривая сам с собой. — Нет… Корявая… Ноги кривые. А вон какая тачка покатушная! Нет, обычный драндулет… Что-то мне все в лом сегодня.
Страшила молчал, не отводя взгляд от дороги. Комар предложил:
— Давай по пиву. Если хочешь быть красивым, вместо водки трескай пиво!
Но ему никто не ответил.
— Я клевый кентяра… — мечтательно сказал Саша, заложив руки за голову и откинувшись на спинку сиденья. — Я крутой… Черт! Не катит! Ну, Влад, падла! Страшила! Разговаривай со мной!