Саммари 100 лучших книг от CrossReads
Шрифт:
Один год, сказал господин Оницука, на один год 13 западных штатов останутся только за компанией «Блю Риббон». Ковбой Мальборо останется на восточном побережье и не будет продвигаться на запад.
Новые союзники
Фил получил письмо от Джеффа Джонсона. Тот согласился стать «коммивояжером, работающим за комиссионное вознаграждение». Фил ответил на письмо, Джонсон прислал еще одно, и еще, и еще. Конверты стали сыпаться как водопад из щели для писем. Джефф писал обо всем: на каких соревнованиях он побывал, какие спортсмены
К 1965-му году Джонсон выразил желание бросить свою социальную работу и заниматься только продажей обуви. Фил согласился и сделал его первым сотрудником «Блю Риббон» на полную ставку. Но в то же время его больше волновал долг в 11 тысяч долларов на его счету, и то, что несмотря на удвоение продаж за год, «Первый национальный банк Орегона» выражал беспокойство по поводу кредита для Найта. Каждый свободный доллар Фил возвращал в бизнес, у него не было капитала, который так хотели увидеть банкиры.
Распродав кроссовки и погасив кредит, Фил удваивал заказ у «Оницуки» и, надев свой лучший костюм, снова шел в банк за еще большим кредитом.
Джонсон работал в «Блю Риббон» на полную ставку, а Филипп Найт сдал экзамены и устроился бухгалтером в компанию «Прайс Уотерхаус», чтобы удержаться на плаву. Там он и познакомился с Дербертом Дж. Хэйесом, который обладал острым умом, огромным талантом и таким же непомерным аппетитом. Только взглянув на колонки цифр, он мог сделать предсказание о будущем фирмы. Хэйес превращал бухгалтерию в искусство.
Фил рассказал Хэйесу о «Блю Риббон». Он разглядел в ней нечто многообещающее, но также и то, что условия в экономике не сулили новой компании ничего хорошего. Но у Фила еще был его самый ценный актив – Бауэрман.
Бауэрман с женой посетили Японию во время Олимпийских игр и нанесли визит в штаб-квартиру «Оницуки». Бауэрман быстро нашел общий язык с господином Оницукой. И, вернувшись на родину, он с радостью вступил в переписку с новым другом. К тому же Бауэрман не прекращал своих экспериментов. Он разрывал и перешивал «Тайгеры» заново. Каждый забег его спортсменов приносил два результата: кто показал лучшее время и как себя показали кроссовки. В конце концов, всё это принесло плоды – «Оницука» согласилась выпустить кроссовки с его модификациями.
Джонсон продолжал закидывать Фила письмами, а Фил предоставлял Джонсону свободу действовать, благодаря чему у «Блю Риббон» появился первый розничный магазин в Санта-Монике.
Годичный договор с «Оницукой» истекал, и на горизонте вновь появился ковбой Мальборо. Он собирался прийти на всё готовое и забрать всю сеть клиентов, которую с таким усердием создавал Джонсон. Пришло время снова посетить Японию. Там Фил встретился с новым менеджером «Оницуки» – Китами. Рассказав о своих успехах директорам компании, Фил увидел только мрачные лица. «Оницуке» нужен был дистрибьютор покрупнее, возможно, с филиалами на Восточном побережье.
Но у нас есть филиал на Восточном побережье, заверил их Филипп. Японцы повеселели, договор на эксклюзивную дистрибьюцию в США был подписан. А Фил подумал: интересно, понравится ли Джонсону Атлантический океан?
Магазин перешел Борку, бывшему тренеру
Филу казалось, что у него и так полно людей, – Джонсон и Борк. Но позвонил Бауэрман и попросил добавить в штат еще одного сотрудника – Боба Вуделла. Он был бегуном из команды Бауэрмана, но недавно получил травму и на всю оставшуюся жизнь застрял в инвалидном кресле. За обедом Фил предложил Вуделлу открыть магазин розничной продажи в Юджине, и они ударили по рукам.
К концу года продажи «Блю Риббон» достигли 84 тысяч долларов, и квартира Фила стала слишком тесной для того, чтобы хранить в ней все кроссовки. Он арендовал помещение в восточной части города. Оно было старое, с высокими потолками и окнами, которые либо заклинивали, либо вообще были разбиты.
Пенелопа
Фил хотел посвящать каждую минуту своего времени «Блю Риббон», но работа в «Прайс Уотерхаус» отнимала слишком много времени. И хотя «Блю Риббон» уже пять лет показывала стабильное удвоение продаж, она всё еще не могла обеспечивать своего соучредителя. Всё же Фил решил сменить деятельность.
Найт устроился в Портлендский государственный университет преподавать курс бухучета. В первый учебный день 1967 года он стоял за кафедрой, когда в аудиторию впорхнула чудесная девушка с золотистыми волосами и ярко-голубыми глазами. На перекличке оказалось, что ее зовут Пенелопа Паркс. Она была лучшей по успеваемости в классе.
Однажды, когда мисс Паркс задержалась у рабочего стола Филиппа, он предложил поработать в его обувной компании.
– Звучит… забавно, – ответила она.
Вуделл вручил ей список заданий, сказав выбирать одно или два. Но она не стала выбирать, просто делала всё. Фил был очарован. Они сходили на пару свиданий, и она сказала, что мистер Найт может звать ее Пенни. И к февралю, когда Филиппу было почти тридцать, все дни они проводили в «Блю Риббон», а вечера – у него в квартире.
Затем пришло время снова уехать в Японию, чтобы зацементировать отношения с «Оницукой». В Портлендском университете, сказал Фил своей Пенелопе, косо смотрят на отношения преподавателя и студентки. Так что, может, Пенни организует свадьбу, пока он будет в отъезде. И она сказала: «Да».
Филипп провел несколько недель в Японии, Китами выразил надежду завоевать весь американский рынок. Будущее представлялось полным надежд.
По возвращении Филипп и Пенелопа произнесли брачные клятвы на глазах у двухсот свидетелей в церкви Святого Марка.
Бауэрман вернулся из Мехико после Олимпийских игр, Фил ждал хороших новостей. Но новости были такие: многие спортсмены носят кроссовки «Тайгер» на тренировках, но никто не надевает их на соревнования. «Пума» и «Адидас» могли платить спортсменам, чтобы те носили их обувь, у «Блю Риббон» такой возможности не было.
К тому же на Играх Бауэрман столкнулся с Китами, и похоже, тот не был таким уж сторонником «Блю Риббон», как показалось Филу в Японии. Затем Китами и господин Оницука посетили офис «Блю Риббон», и помещение без стекол в окнах произвело на них не лучшее впечатление. Но объемы продаж росли.