Само....ик....Самогон!

Шалдин Валерий

Вытирая пьяные слёзы, я корил весь белый свет: и деда, и хутор, и мать с отцом, и даже кота Федула, который не отговорил меня от самогонки. Виноваты были все, только не я. От моего плохого настроения досталось даже баранам. Когда я этих козлов гнал через хутор, я сильно придавал им ускорение с помощью хорошей хворостины. Чем быстрее я отведу их в стадо, тем меньше народа увидит меня. Как же. Размечтался. Если идёшь по хутору, и никого нет, это совершенно не значит, что тебя не видят десятки глаз. Потом я лихорадочно кормил кур. Эти твари так оголодали, что чуть было не свалили меня с ног, когда я зашёл с их кормом к ним за загородку.

Окончательно

меня доконало то зрелище, когда я посмотрел на себя в зеркало. Зрелище было препротивное со следами на лице душевных терзаний. Из зеркала на меня таращился какой-то упырь или залежавшийся зомби с покрасневшими глазами и кожей с зеленоватым оттенком. Этот цвет меня так поразил, что я, как и дед, начал придумывать ему поэтическое название. Но дальше "Свежевыкопанный мертвец" или "Одичавший упырь" у меня фантазии не хватало. Полная безнадёга. В общем, деда я встретил вконец в растрёпанных чувствах. Федор Корнеевич сразу повёл себя как заправский Шерлок Холмс. Может это от того, что когда он ехал по хутору, эти самые хуторяне и возвели на меня напраслину. Вот же удивительно неблагодарный какой народ, а дед им всегда из станицы гостинцы привозит и заказы.

— Что-то бардаком у нас попахивает, — грустно вздохнул дед. — Исповедуйся отрок, ибо грешен.

Из моего сбивчивого и покаянного рассказа дед должен был понять, что дело-то житейское, всё хорошо, только приболел я немножко. Свалить вину на Федула у меня не получилось, но тому всё же досталось. Лечил меня дед рассолом с погреба, народное средство. Но сначала, он заставил меня выпить литр раствора перманганата калия и потом всё это вырвать на заднем огороде. После рассола дед дал мне выпить рюмку какой-то душистой настойки, которая здорово прочистила мне мозги. Я понял, что такое живая и мертвая вода… Мертвая вода — это вчерашний дедов самогон, а живая — это сегодняшний дедов рассол и его волшебные настойки.

— Вот что я скажу твоим родителям, отрок, — огорчался дед, — Получил на воспитание нормального парня, но балбеса, а отдаю им законченную пьянь. Только оставил его одного, как он на струю сел, на пробку наступил и перепёлку поймал, хорошо хоть не белочку. Вот говорят же правду люди, что свинья она завсегда грязь найдёт.

Я всегда думал, что в русском языке только слово "сельдь" с двумя мягкими знаками пишется, оказалось ещё одно слово есть, и касательно моего морального облика — "пьянь". В общем, понять меня и простить никто не собирался. Зато мне прочитали целую лекцию о вреде алкоголизма.

Особенно меня потряс рассказ деда, что у нас в голове делается, когда мы напиваемся. Оказывается наш несчастный мозг состоит из более чем 100 миллиарда клеток нейронов, и каждый такой нейрон получает кровь. Кровь переносит кислород для нейронов. Когда тромб из слипшихся эритроцитов пытается пройти к клетке, он закупоривает подход. Из-за узкого прохода кровь перестает поступать к клетке.

Кислород в клетку не поступает с кровью, она начинает голодать и через семь минут, после прекращения поступления крови, такая клетка отмирает. Бухнул немного человек — у него в голове появилось целое кладбище убитых клеток мозга. Кроме этого сам спирт действует в мозгу как нейроблокиратор. То есть тормозит мышление.

В результате гибели нейронов, поведение человека меняется в худшую сторону, он начинает деградировать в прямом смысле этого слова. Степень этой деградации у разных людей протекает одинаково. У людей начинает разрушаться

затылочная часть мозга и вестибулярный аппарат, поэтому пьяных болтает и пошатывает при походке. Ещё разрушается нравственный центр, поэтому о таких людях говорят, что трезвый бы он никогда бы такое не совершил. Затем разрушается память и поэтому на следующий день, человек не помнит, что он делал пьяным. Убитые клетки начинают разлагаться со всеми вытекающими от этого последствиями. Клетка сама становится ядом для организма. Именно эти мёртвые клетки и являются причиной головной боли, когда у человека состояние похмелья. Чтобы мозг от этих клеток не умер совсем, организм вынужден поставлять в мозг, большое количество жидкости, чтобы растворить мертвые клетки и вымыть яд. Повышается внутричерепное давление, создающее дополнительную боль. Наутро, вместе с этой жидкостью, через почки и печень, организм выносит из себя продукты употребления спирта. Жуть. Особенно страшно мне было в моём состоянии.

Окончательно доконал меня дед, когда сообщил, что на самом деле является алкоголем. Причём рассказал в красках и, не выбирая выражений. Он назвал алкоголь испражнениями дрожжевых бактерий. Эти самые бактерии, поедая сахар в соках или сусле, усиленно гадят. А гадят они прямо там, где живут. Когда количество этого говна от бактерий достигнет одиннадцати процентов, они сами от него начинают дохнуть. Вот эту жидкость состоящую из дерьма микроорганизмов и их трупов и разливают по бутылкам, называя вином. А народ это дело пьёт. Представив всё это дело в картинках, я пошёл в огород и ещё раз проблевался.

В качестве наказания я два дня провёл за ремонтом овчарни. Пилил доски, приколачивал их к перекладинам, укреплял загончик и овчарню, но самое главное надо было чистить добро от баранов. А это не бараны, а козлы какие-то. Гадят-с. А мне это добро надо было убрать и отнести в огород. Можете себе представить, какие от меня были ароматы. Баня не спасала. За моей каторжной работой следил Федул. К концу второго дня я уже немного оклемался от перепоя и напомнил Федулу, что он обещал привести ко мне соседскую Ленку. Кот посмотрел на меня и подмигнул одним глазом. Я вздохнул. Совсем допился: с котами разговариваю.

На следующий день для меня от деда вышло послабление, а то я уже осатанел от баранов и их общежития. А, часов в десять, Федул привёл ко мне Ленку. Что о ней сказать? Весьма стройная и симпатичная девушка с тёмно-русыми волосами и конопушками на носу. Телосложением Ленка обладала спортивным, пропорциональным. На меня смотрели зелёные глаза, в которых бесились чертенята. Миловидное личико украшала ослепительная улыбка. Не девушка, а праздник.

— Так вот, кто второй ночной певец, — улыбаясь, начала она знакомство. — Первого я уже вычислила, — кивком головы показала девушка на Федула, который, подмигнув мне одним глазом, сидел в сторонке и сосредоточенно мылся.

— Мне бабушка Антонина запретила с тобой, алкашом, знакомится, — ошарашила меня Ленка. Она вздохнула, потом продолжила:

— Но здесь никого из молодых нет. Есть самый молодой дядька Семён, но ему уже 33 года, и у него уже две жены были. Поэтому остаёшься только ты, но ты алкоголик.

На мои слова, что я совсем не алкоголик, даже не знаю (вру бессовестно!) что это такое, она только сморщила свой носик, дескать, вы все такое говорите.

— Савелий, Савушка, Сава, — проявила интерес к моему имени Ленка. — А скажи, тебя детки в садике не дразнили?