Самое ценное в жизни
Шрифт:
Лариса проводила его заинтересованным взглядом. Потом с тайной надеждой спросила у соседки:
– Вы что, поссорились?
Татьяна не сразу поняла, что спрашивают ее. Оторвалась от художественного размазывания гарнира по тарелке только после воцарившегося напряженного молчания.
– Что вы сказали? – Лариса терпеливо повторила вопрос. – Нет, мы не ссорились. Вечером пойдем куда-нибудь, погуляем.
– А куда? – Лариса в лучших традициях авантюрно-исторических романов вздумала нечаянно повстречаться им на пути. Никогда не знаешь, что в жизни пригодится.
– Не знаю.
Таня догадалась о ее замысле, но это её не встревожило. Даже показалось забавным. Если б она знала, куда ее поведет Вадим, непременно бы сказала, хотя б для того, чтобы не оставаться с ним наедине.
Взяла из общей тарелки фрукты и ушла, в рассеянии забыв попрощаться. Соседи понимающе проводили ее сочувственными взглядами.
В номере долго думала, что надеть. Глупый вчерашний фокус с сарафаном решила не повторять. Да и холоднее сегодня. К тому же не стоит дразнить Вадима, он и без того слишком восприимчив.
Надела костюм из тонкой шерсти цвета ультрамарина, от которого ее глаза сразу стали темнее и таинственно заблестели. Обтягивающая юбка до колен и короткий пиджачок были достаточно нарядными, но скромными. Подкрасила ресницы и нанесла на веки тонкий слой голубоватых теней. Покрыла губы темно-розовой жемчужной помадой, капнула за уши и на запястья дорогие французские духи. Немного подумала, что делать с волосами. Распустила их, тщательно расчесала, и повертелась перед зеркалом.
Не понравилось, показалась себе какой-то распущенной Мессалиной. Собрала волосы в пучок, закрепила перламутровой заколкой, постаравшись, чтобы держались понадежнее, одела туфли на шпильках и неуверенно вышла, чувствуя себя подавленной и невесть чем обиженной.
А чтоб она делала, если бы на месте Вадима волшебной силой очутился Владимир? Только от одной этой мысли сладко потянуло низ живота, и заныла грудь, требуя его сильных объятий. Всё стало ясно. Спохватившись, строго велела себе забыть о беспочвенных мечтаниях и стала спускаться по лестнице, не дожидаясь лифта. И тут же об этом пожалела, неустойчивые каблуки подворачивались, рискуя сломаться, а за компанию свернуть шею и ей. Татьяна заколебалась, раздумывая, не поменять ли ей туфли, но тут увидела Вадима, стоящего внизу и глядящего на нее с откровенным восторгом.
Он терпеливо ждал, засунув руки в карманы, что придавало ему несколько небрежный вид. На нем был строгий темно-серый костюм в тонкую полоску, светло-серая рубашка и перламутрово-серый, с розовым отливом, галстук.
Застыв, напряженно наблюдал, как девушка осмотрительно спускается с лестницы. Она напомнила ему молодую породистую кобылку, гарцующую перед зрителями. Точеные коленки, обтянутые тонкой лайкрой, оказались серьезным испытанием для его и без того поизношенной выдержки. Пришлось сильно сжать пальцы в кулаки и глубоко вздохнуть, чтобы погасить возбуждение.
Она подошла и неловко извинилась:
– Надеюсь, я не опоздала?
Вадим ласково улыбнулся ее встревоженным глазам и взял под руку.
– Нет, конечно, нет! Это я пришел пораньше. Осмотреться. Мне разъяснили, что на территории санатория есть два бара и кафе. Не очень хорошие, по отзывам.
Вопросительно
С отчаянием воскликнула:
– Зачем я надела на свои несчастные ноги эти шпильки! Пыточный инструмент, а не обувь! Только ноги ломать!
Он засмеялся, радуясь поводу крепко обнять ее за талию и прижать к себе.
– Ничего страшного! Я тебя держу! А ножки у тебя, – он перешел на хрипловатый интимный шепот, – высший класс!
Они вышли за территорию санатория и неторопливо пошли по тенистой аллее, вдыхая приятный аромат незнакомых цветов. Через полчаса добрели до небольшого полукруглого ресторанчика в виде шатра, из которого завлекательно доносилась томная восточная мелодия. Посмотрев друг на друга, без слов решили зайти. У каждого были свои цели. У Татьяны отваливались ноги от неудобной обуви, и она мечтала хоть немного передохнуть, а Вадим хотел добиться другой, более важной для него задачи – в уютном ресторанчике приступить к ее соблазнению. А что еще делать? Ухаживать по-настоящему времени нет. Чрезвычайные ситуации требуют чрезвычайных действий.
Он по-хозяйски прошел вперед, осмотрелся в затемненном зале. Выбрав местечко за двухместным столиком в самом укромном уголке, усадил за него Татьяну, сел напротив, загородив ее широкими плечами от остальных посетителей. Осторожно проведя пальцем по выбившемуся из строгой прически локону, признался:
– У тебя поразительно красивые волосы. Я еще не видел такого изумительного оттенка. Насколько я понимаю, цвет естественный?
Она кивнула, заставив волосы шевельнуться шелковым ручейком.
– Да, я не крашусь, если ты это хотел спросить. Но в детстве меня изрядно дразнили. Помнишь: «рыжий, рыжий, конопатый»? В то время я ужасно хотела иметь сильного старшего брата. У моей подруги Шуры был такой замечательный брат. Он никому ее в обиду не давал. Ну, иногда и за меня заступался. За компанию.
Он сдержанно поинтересовался, опустив глаза и делая вид, что изучает меню.
– И где теперь этот замечательный брат?
Татьяна призадумалась, слегка приподняв тонко очерченную бровь. Сказала с вздохом сожаления:
– Да я с Шурой не виделась уже лет пять. Детство кончилось, дороги разошлись. Знаю, что ее брат сразу после армии женился. Когда я заканчивала институт, у него было уже трое ребятишек. Сейчас, может, уже и больше, я не в курсе.
Вадим откинулся на спинку кресла, чувствуя непонятное облегчение.
Мелкой семенящей походкой, театрально выгибаясь, как под лучами рампы, к посетителям подплыл тучный немолодой мужчина в черном национальном костюме с серебряными позументами. Татьяну заинтересовала толстая золотая цепь на его бычьей шее. Такая больше подходила для цепных псов, сторожащих крепкие крестьянские дома. Она цинично прикинула, сколько же должна весить эта маленькая цепочка, если она не из дутых звеньев. Килограмма три, не меньше. Всю шею оттянула, наверняка. Остеохондроз ее владельцу обеспечен. Да уж, не надобно нам подобных украшений.