Самое ценное в жизни
Шрифт:
Она тихо, но упрямо прошептала:
– Это значит: не ты!
Вадим снова сел в кресло, не желая так быстро сдаваться.
– Знаешь, мне очень жаль. Мне показалось, что у нас всё получится.
Она вновь почувствовала себя виноватой и разозлилась на это навязчивое чувство. Ни в чем она не виновна! Она ничего ему не обещала! Села напротив на кровать и тихо спросила:
– А почему именно я? Разве нет хороших женщин рядом?
Он горько вздохнул.
– Есть, наверное. Но ведь их увидеть надо! Понять, что она – та,
Наклонившись, посмотрел на ее сумрачное лицо. Взял в руку ее узкую ладонь и сжал, пристально глядя в глаза. Не увидев там того, на что страстно надеялся, медленно освободил ее пальцы, пропустив их через свои.
Татьяне было и печально, и досадно, давило ущербное чувство вины. Она нервно вздохнула, не зная, как себя вести. Было жаль и его, и себя.
Он хмуро ее утешил:
– Я это переживу, не беспокойся. Пойду собираться, сегодня вечером улечу домой. Больше мне здесь делать нечего. А мой соперник, я чую, уже на пороге.
Действительно, в дверь требовательно постучали.
– Ну, прямо как к себе домой! Он вчера тебя до номера проводил?
Татьяна согласно кивнула головой, молясь, чтобы он не догадался, что было дальше. Хотя что там было? В принципе, ничего.
Вадим понимающе усмехнулся и пробормотал:
– Ясненько!
Встал и пошел открывать, на полдороге остановив бросившуюся к дверям хозяйку.
Владимир энергично шагнул в комнату и спокойно посмотрел на мужчину и женщину. Сконфуженное лицо огорченной Татьяны и мрачное Вадима сказали ему всё без слов. Ему захотелось петь и смеяться, но он сдержал рвущуюся улыбку, уважая соперника. Подал ему руку. Тот неохотно ее пожал.
– Извини меня, я вчера погорячился. Не понял, что ты не захотел напугать Татьяну. А я повел себя как грубый солдафон. Но все случилось так неожиданно. – Он извинялся, но в голосе не было и намека на раскаяние. Любой, кто слышал его в этот момент, сразу бы понял, что он поступит точно так же, если понадобится.
Вадим через силу произнес, тщетно стараясь справиться со злостью и разочарованием:
– Ну, что же, будьте счастливы, как говорится. Хотя, если откровенно, мне противно разыгрывать из себя этакого доброго дядюшку. – Он взглянул на часы и немного помолчал, что-то прикидывая. – Думаю, успею еще заскочить к Ларисе. Уж очень она обижена.
Кивнул скептически прищурившейся Татьяне, быстро вышел.
Владимир повернулся к ней и оперся вытянутой рукой о стену рядом с ее головой.
– Что ж, похоже, он быстро нашел тебе замену.
Не соглашаясь с его уничижительным тоном, она укоризненно качнула головой.
– Да нет, он это для того, чтобы я не чувствовала себя
Владимир мысленно возблагодарил свою судьбу, так своевременно разрушившую планы соперника.
Татьяне очень не хотелось приглашать гостя в комнату. Почему-то было так страшно, будто она шла по неизвестной дороге прямо в пропасть. Хотелось скрыться обратно в безопасное одиночество, где никто не обидит и не унизит.
Исподволь изучая ее ничего не скрывающее лицо, Владимир прошел в комнату и комфортно развалился в кресле, где еще минутой назад сидел его невезучий соперник.
После нескольких минут молчания Татьяна не выдержала первой.
– Зачем ты здесь?
Он непритворно удивился:
– А что, ты разве не понимаешь?
Стараясь не разрыдаться, она угрюмо буркнула нечто неопределенное. Почему-то после последних событий настроение было на редкость плаксивым. Слезы слишком близко подошли к глазам, еще чуть-чуть, и польются рекой. Через силу заставила себя сказать:
– Нет, не понимаю. Я знаю одно – ты женат, у тебя есть ребенок, и устраивать милые представления, подобные вчерашнему, ты просто не вправе. Неужели не понимаешь, что предаешь нас всех?
Он ласково посмотрел на ее разгоряченное лицо и просто сказал:
– Нет. Уже не женат.
Татьяна испуганно ахнула, приложив руки к горящим щекам.
– Из-за меня? Какой кошмар!
Не отвечая, он неспешно обвел ее взглядом. Ей показалось, что в местах соприкосновения кожу стало слегка покалывать. Почувствовав, что собеседница готова взорваться от ожидания, быстро объяснил:
– Нет, не из-за тебя. Светлана в очередной раз меня бросила, уехала к мамочке, а я вместо ожидаемой просьбы простить неизвестно за что и вернуться, подал на развод. Но она сама этого хотела. Вот и всё.
Татьяна вспомнила о разговоре в деревенском кафе и женщине, тащившей тяжеленную сумку. Вряд ли та действительно хотела развода, просто пыталась еще раз продемонстрировать свои навыки дрессировщика, но не получилось.
Скрывая заинтересованность, спросила:
– И как она сейчас?
Он равнодушно пожал плечами.
– Нормально. Я купил ей приличную двухкомнатную квартиру рядом с родителями, дал денег на обзаведение. Насколько я знаю, у нее теперь другой муж. Надеюсь, с ним ей лучше, чем со мной.
Пересев на кровать, взял ее нежные ладони в свои загорелые руки. Она невольно отметила резкую разницу между своей белой кожей и его, почти коричневой. Поднес к губам каждый пальчик и поцеловал. Блаженно прикрыл глаза и прошептал:
– Как долго я об этом мечтал!
У нее замлело сердце. Она часто слышала это выражение от своей бабушки, но поняла, что это такое, только сейчас.
Он прижал ее руки к своей груди, давая ей почувствовать, как тяжело бьется сердце. Мягко улыбнулся, иронизируя над собой.