Самое главное приключение
Шрифт:
Через три часа изысканных неудобств, когда Дрейк уже готов был покинуть экспедицию, страдания его достигли апогея. Его сани в этот момент неслись боком, как краб, вниз по изгибу замерзшего склона, очищенного ветрами от ледяных кристаллов. Благополучно достигнув подножия, Дрейк задел ногой какое-то твердое препятствие, хитро скрытое под рыхлым сугробом. В тот же миг одна из собак наткнулась на еще один камень преткновения. Прежде, чем Дрейк понял, в чем дело, он растянулся на спине в снегу, как долговязая лягушка, сани перевернулись, а милые собачки сплелись в настоящий любовный узел.
Вскочив
— Великий Боже! — сказал доктор. — Я и не подозревал, что в нем столько всего есть. Давайте вернемся и посмотрим, что случилось.
Оле обнаружил причину обиды раньше, чем остальные добрались до места. Извержение Дрейка внезапно прекратилось. В зловещем затишье, со взглядом, полным подавленной ярости, он оценивал приглашающую позу Оле. Помощник капитана стоял на четвереньках и скреб почву, как терьер, счищая рыхлый снег с черного предмета, чья остроконечная верхушка уже обнажилась благодаря его неистовому энтузиазму.
— Ах, — пыхтел он, — вы настоящий исследователь, мистер Дрейк. Каким бы невидимым это ни представлялось невооруженному глазу, вы это нашли. Ваша научная проницательность, ваш гений видит сквозь обманчивую внешность скрытую истину.
Дрейк, потеряв дар речи, задумался. Следует ли все-таки дать Оле сокрушительного пинка или палец на ноге слишком болит? Беда в том, что пинать он привык правой ногой, той самой, которая ранее вошла в соприкосновение с сокровищем Оле. Мир, решил он, все же лучше войны.
— В чем дело, идиот?
Оле проигнорировал комплимент.
— Посмотрите сами. Надписи!
Дрейк упал на колени рядом с Оле. Восклицание капитана известило об обнаружении второго спрятавшегося под снегом черного камня, при столкновении с которым перевернулись сани. Теперь все начали копать. Через несколько минут два небольших зазубренных камня, очевидно, куски более крупной скалы, разбившейся при ударе о грунтовый лед, были очищены и готовы к осмотру.
Поначалу результат был глубоко разочаровывающим. Один из камней так пострадал от ветра и льда, что на его поверхности не осталось ни единой пиктограммы, в то время как на другом были видны только фрагменты примерно полудюжины. Ни тот, ни другой не стоило фотографировать. Когда последствия катастрофы Дрейка были устранены, Андерсон предложил двигаться дальше.
Но Дрейк, казалось, оставался глух. Первый и более серьезно поврежденный камень будто загипнотизировал его. Вскоре он поднялся на ноги и в ярости пнул черную массу каблуком.
— Принесите кувалду, — приказал он Оле.
— Где, черт возьми, я могу ее достать?
Эдит уже нашла топорик, который теперь протянула Дрейку. Одним резким ударом он расколол черный фрагмент надвое по плоскости разлома. Зрелище, представшее их глазам, вызвало возглас
— Если вы нашли двенадцать дюжин надписей одного типа, Хансен, — сказал он, — то, по всей вероятности, нашли и другие. Почему вы не сфотографировали также некоторые из них?
— Почему же, сфотографировал. — прогудел Оле, как флегматичный бочонок. — В общей сложности я сделал более ста снимков рельефных надписей. Они у меня в сундуке на борту корабля.
— Тогда почему, ради всего святого, вы не показали их мне?
— Потому что, — сообщил Андерсон, — мы знали, что вы за люди, ученые. Мы не хотели давать вам слишком много, чтобы вы не проглотили все сразу. Решили дать ровно столько, чтобы вы захотели еще.
— Замечательно, — сказал Лейн. — А теперь я хочу все, что у вас есть.
— Это все, доктор, честное слово. Отныне мы знаем не больше вашего.
— И это говорит о многом. Проливает ли это какой-нибудь новый свет на фотографии Оле, Дрейк?
— Достаточный, чтобы объяснить мне, почему вся серия не складывается воедино. Неудивительно, что рисунки этих животных выполнены в двух разных стилях, принадлежащих к двум совершенно разным эпохам в искусстве. Это также объясняет то, что вы бы сами заметили, потрудись вы внимательно изучить фотографии. Даже я, полный профан в естественных науках, могу видеть, что изображенные чудовища принадлежат к разным периодам истории Земли. Многие кажутся приблизительно похожими. Но сходство, хотя и реальное, не глубже, чем сходство между людьми и обезьянами. Они относятся к одним и тем же видам существ, но разделены миллионами лет эволюции.
— Тут вы ошибаетесь. Дрейк. Я предпочитаю думать, что различия — это просто изменчивое выражение единой идеи. Эволюционировали умы художников, а не то, что они хотели выразить в творениях своего искусства. Мы сможем поспорить об этом позже. В данный момент важнее, влияет ли эта находка на ваше предположение о том, что нас ждет впереди?
— Не в материальном плане. Борьба, которую я вывел из символики надписей. должно быть, была более длительной, чем я думал. Вот и все.
— Где вы нашли свои надписи, Оле?
— В добрых семидесяти милях к северу отсюда.
— Тогда в этом районе их должно быть больше, потому что он, вероятно, находится ближе к источнику взрыва. Если это так, мы найдем достаточно, чтобы написать доисторическую энциклопедию от А до Я.
Лейн оказался прав. С интервалами от полумили до мили, обширные волнистые снежные поля были усеяны колоссальными обломками черной скалы. Многие их ровные поверхности были покрыты глубоко вырезанными фигурами доисторических монстров. Несомненно, еще столько же обломков поменьше лежали погребенными под снегом и льдом двух зим. Не останавливаясь. чтобы сфотографировать их, исследователи поспешили к своей цели — источнику жуткого света, который они видели с корабля.