Самое главное в жизни
Шрифт:
Единственный, кто поддержал ее, был менеджер банка.
Войдя на кухню, Ди в сердцах бросила папку с бумагами на стол. Там находились документы, разработанные с особенной тщательностью. Свои предложения Ди уже обсуждала с адвокатом, сей оригинальный поступок она совершила еще тогда, когда отец учредил первый благотворительный фонд.
Отрицательный, но вполне ожидаемый вердикт адвоката был беспощаден: она бросается на амбразуру, перешагнув через Питера Маккоули, а также через Хьюго.
– Я симпатизирую тебе и тому, что ты хочешь сделать, Ди, –
– У меня есть собственные фонды, – напомнила Ди. – Если я использую их…
– Не советую тебе этого делать, – объявил он как отрезал. – Ты все-таки пока девчонка. Твоя голова полна иллюзиями. Ты сделала очень удачный денежный вклад в благотворительность, но…
Адвокат замолчал, качая головой. Ди осознавала, что его предостережения серьезны. С легкой руки Ди он значительно пополнил свой собственный капитал, но доверить ей весь фонд, изменить направление деятельности – это чересчур.
Ди уверенно распоряжалась финансами своего отца, но она и не подозревала, что в городе распространяются слухи о ее богатстве. В том, что она богата, большая заслуга ее собственного искусного управления финансами и своим имуществом. Ди знала об этом и гордилась собственными успехами. Подобно отцу, она считала необходимым вкладывать деньги в местную благотворительность, которую он и основал. Ди понимала, что ее честолюбивые планы слишком дороги. Одна она не справится. Даже у нее не было возможности спонсировать этот проект, полагаясь только на свои сбережения, ни сейчас, ни в ближайшем будущем.
Как Питер мог так поступить с ней?
Она наполнила чайник, поставила на огонь и, пока ждала, когда он закипит, выглянула в сад. Бессмысленно корить бедного Питера – он всего лишь следовал своим убеждениям.
В дверь позвонили. Ди намеренно проигнорировала звонок. Самое последнее, что ей хотелось в данный момент, так это встречаться с кем-то или беседовать, но она заколебалась, когда раздался еще один звонок.
Расправив плечи, Ди пошла открывать, решив дать отповедь визитеру. Как только открыла дверь, ее ослепили яркие солнечные лучи, и в первый момент она не могла понять, кто пришел. Ди несколько раз быстро поморгала, пытаясь сфокусировать зрение. О Господи, перед ней стоял он, Хьюго, собственной персоной!
– Хьюго, – ошеломленно прошептала Ди, пытаясь преградить ему путь, но Хьюго уже стоял в коридоре. – Как это понимать? Что ты хочешь? – теперь уже резко спросила она, закрывая дверь.
– Я должен был увидеть тебя, – ответил он. – Нам нужно поговорить.
Суровость в его голосе и мрачное выражение лица немедленно заставили Ди запаниковать.
– И о чем же? – спросила она, направляясь на кухню. – Что-то с Питером? Ему стало хуже? Он?..
Когда они с Хьюго вошли на кухню, раздался звонок в ее кабинете. Извинившись, Ди направилась к телефону.
– Ди, это я, Анна, – послышалось дружелюбное приветствие с другого конца провода. – Думала о тебе и решила позвонить, просто
– Анна, можно я перезвоню тебе немного позже? – перебила ее Ди. – Просто сейчас… я занята.
Ди не хотела обижать Анну, но сознавала: совершенно невозможно признаться, что сейчас у нее в доме Хьюго.
– Да, конечно, я понимаю, – согласилась Анна, но Ди почувствовала, что она немного удивлена.
Повесив трубку, Ди быстро вернулась на кухню. Когда она открыла дверь, то увидела Хьюго, просматривающего ее документы, имевшие непосредственное отношение к проекту, который Ди надеялась предложить комитету. Это было неслыханно, и Ди зло бросила:
– Что ты делаешь? Нельзя читать личные бумаги.
– Эти предложения ты планируешь представить комитету? – бесцеремонно поинтересовался Хьюго, игнорируя ее негодование.
Ди уставилась на него.
– Да. Но это не твое де…
Ди остановила себя на полуслове, вспомнив, что с некоторых пор это стало и его делом, а она так по-детски игнорирует его.
Ее немного удивило, что вместо того, чтобы воспользоваться случаем и подкольнуть ее, Хьюго просто продолжил, нахмурившись, изучать ее документы.
– Твои предложения могут повлечь радикальные изменения в благотворительности, – сказал ей Хьюго.
Сквозь раскрытую дверь кухни Ди услышала звук факса. Она нетерпеливо взглянула в сторону кабинета. Факс мог быть исключительно важным. Она заключила серьезную сделку, а ответ задержался, что могло привести к потере многих тысяч. Она с трепетом ждала результатов.
Ди повернулась к Хьюго спиной и быстрым шагом прошла в кабинет, достала из факса бумагу и начала изучать информацию.
Тело, найденное в море у Сингапура, было идентифицировано: это, без сомнения, Джулиан Кокс. Сингапурские власти не исключают возможности убийства, поскольку Кокс был известен как аферист и у него остались огромные непогашенные долги. Какие будут указания?
Послание было получено от агента Ди, который пытался найти местонахождение Джулиана Кокса. Она всегда знала, что, где бы он ни был, рано или поздно все равно вернется на путь мошенничества и обмана. Ди и не ожидала другой информации.
Она закрыла глаза, затем открыла их и снова перечитала написанное. Какая ирония судьбы, что Джулиан Кокс найден в море! Он утонул… как и ее отец.
Ди вдруг задрожала, низкий, отчаянный хрип вырвался из самого нутра.
– Ди? Ди, в чем дело? Что случилось?
Ди смутно осознала, что Хьюго прошел за ней в кабинет и взял факс из ее рук. Послание наложилось на психологическое потрясение от смерти отца, словно ступор сняли. Кокс наказан, но отца нет, нет, нет… Она знала, Хьюго рядом с ней, поняла наконец, что он взял факс и прочитал его, но для нее все это казалось совершенно нереальным. А реальным… реальным… была гибель Джулиана Кокса: он сейчас по ту сторону справедливости, он недоступен суду, ускользнул от правосудия. Джулиан предстал перед лицом Высшего Судьи…