Самое главное в жизни
Шрифт:
– Вот как… Вероятно, я им действительно воспользуюсь.
– Для чего? – спросила Ди, подставляя губы для поцелуя. – Я уже и так попала в твою ловушку…
– Ммм… Все равно очень скоро каждый узнает, что ты попала в ловушку… – сказал он, ласково похлопывая по ее животу.
– Хьюго, – изумилась Ди. – Как ты узнал? Это не так скоро, и…
– Я знаю все, что знаешь ты, – назидательно сказал ей Хьюго. – Мы вместе зачали новую жизнь. Я хочу разделить эти лавры с тобой, – смущенно улыбнулся он, поглядывая на Ди с нежностью.
– Мы не можем на сто процентов быть уверены… – предупредила
– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил он.
– Да, но только после собрания комитета, – поддразнила она его.
– Но только сразу же после собрания, – согласился Хьюго.
– И еще в заключение хочу снова и снова повторить, что комитет обязан в первую очередь помогать тем, кто более других нуждается в нашей помощи. А сейчас в нашей помощи больше всего нуждается молодежь. Необходимо дать им не только чувство защищенности, не только возможность получить профессиональную подготовку, но и уверенность в том, что они нужны. Мы должны сделать это для будущего нашего города. Это должна быть долгосрочная программа. Если мы не сделаем этого, то я уверен, что будущее поколение обвинит нас за нашу пассивность. Взять на себя такую задачу – значит сделать смелый и отважный шаг, но я уверен, что мы с вами способны это сделать. Один вопрос – верите ли вы в это?
Ди онемела, когда Хьюго садился под бурную овацию всего комитета. Он удивил ее, когда спросил у комитета, может ли он обратиться к ним не от лица Питера, а от своего собственного. Несмотря на всеобщее удивление, они согласились. Репутация Хьюго была безупречной, и Ди видела, какое впечатление он производит на них своей убедительной речью.
Сейчас, когда он сел, ее глаза наполнились слезами гордости. Здесь, в словах ее будущего мужа, ее любимого, отца ее ребенка, их будущих детей, Ди слышала то, во что верил ее отец и над чем он работал.
Когда она оглядывалась вокруг, то почти ощущала присутствие своего отца и его одобрение, его любовь. Игнорируя изумленные взгляды членов комитета, Ди поднялась и поцеловала Хьюго.
– Я люблю тебя, – призналась она. – Я очень сильно люблю тебя.
Голоса были подсчитаны, и был объявлен результат: «да».
Вечером они устроили по этому случаю ужин. Приглашенные поздравили Ди и Хьюго с победой и успешным продолжением дела ее отца. Тень Джулиана Кокса исчезла из жизни Ди. Хьюго отогнал ее своей любовью.
Ди взглянула на бриллиант, сверкающий на левой руке. Хьюго надел его сегодня утром… в кровати.
Подобно кольцу, ее жизнь тоже круглая и привела ее туда, куда она хотела, вернула ей любимого мужчину. Она представила Хьюго своим друзьям как будущего мужа и самого любимого человека.
Гости с улыбками поздравили счастливую пару.
– Прекрати смотреть на меня так соблазнительно, – шепнул он ей на ухо, наклонив голову. – Или же в противном случае…
В его глазах прыгали озорные чертики. Шаловливо улыбнувшись, Ди, ласково глядя Хьюго в глаза, прошептала:
– Да, да.
ЭПИЛОГ
Под триумфальные удары колокола, возвещающие о самом счастливом событии молодой пары, Ди и Хьюго вышли из церкви на освещенную
– Почему женщины постоянно плачут на свадьбах? – изумлялся Брюс, переглядываясь с Вордом и Алексом, когда мимо улыбающейся троицы проходили их празднично одетые жены с глазами, полными слез.
– Потому что мы, конечно же, счастливы, – сказала тихо Келли, проплывая мимо.
– Очень, очень счастливы, – поддержала ее Анна. А Бесс послала им торжествующую улыбку.
Утром, в день праздника, подруги суетились в спальне Ди, помогая ей в приготовлениях. Ди внезапно скомандовала всем отложить дела и подойти к ней. Открыла бутылку шампанского, вытащив ее из ведерка со льдом, и наполнила четыре бокала.
– За любовь и счастье, – провозгласила она, поднимая бокал. И затем добавила с только ей присущей озорной улыбкой: – И за мужчину, благодаря которому поняла, насколько ценно это счастье. – Подруги поглядывали на нее с недоумением. Она просветила их: – За Джулиана Кокса. Без него ни одна из нас не встретилась бы с нашими замечательными, прекрасными мужьями.
– Ты хочешь выпить за Джулиана Кокса! – мягко изумилась Анна. – О, Ди…
– А почему бы и нет! Я освободилась от негативных, разрушительных чувств, Анна… Мне уже не надо…
– Ди права, – подтвердила Келли. – Джулиан был опасным облаком, пронесшимся над нашими головами, которое теперь растворилось в лучах солнца.
– Отлично, так давайте лучше выпьем за эти лучи солнца, – предложила Бесс.
Они допили бутылку шампанского. Взгляд Ди светился, и Анна, улыбаясь, подумала, что причиной этих ярких огоньков является вовсе не шампанское, а любовь к Хьюго. Такой же сияющий взгляд был у Ди и в церкви. Колокола продолжали звонить, лепестки чайных и красных роз летали вокруг новобрачных, и Ди блистала в красивом свадебном платье кремового цвета. Анна, Бесс и Келли, ее три свидетельницы, были одеты в одинаковые платья из шелка с аккуратными золотистыми бантами на поясе. Женщины были так хороши, что казалось, будто солнце любуется ими, перебирая лучами, как пальцами, складки их нарядов.
Фотограф сделал несколько снимков около церкви. Ди что-то шепнула своему мужу, после чего он, нежно поцеловав жену, отошел к ее подругам с мужьями.
– Можешь начать приготовление к свадебному торжеству? – спросил он Анну. – Ди и я хотим отлучиться ненадолго. Прикрой нас на несколько минут…
– Без проблем, – заверила его Анна.
– Как ты думаешь, он знает? – тихо спросила Ди, кладя голову на плечо Хьюго и глядя вниз на могилу отца. Она только что положила на нее свой свадебный букет, и, когда Хьюго крепко обнял ее за талию, у нее полились слезы.
– Я не знаю, – мягко ответил ей Хьюго. – Но что я знаю наверняка, так это то, что я очень сильно люблю тебя… – Он почувствовал дрожь, когда целовал ее. – Пойдем, у нас с тобой впереди свадебный обед.
– У нас с тобой? – спросила она, улыбаясь. – А может быть, у нас с тобой и еще у кого-то третьего?.. – И она повернулась к нему боком, чтобы он смог увидеть маленький животик, скрытый элегантным бантиком.
– Нас трое! – крикнул Хьюго, а свадебные колокола все еще разливались заключительными аккордами, и в воздухе летали последние лепестки роз.