Самое лучшее оружие
Шрифт:
– Это через четыре дня, – заметил Логмир. – Рога хабов… Вот уж не ожидал от них…
– Подождите-ка, – все еще сонно сказала Ванесса. – Мы же вроде договорились, что эта «Белая Капля» – выдумка?
– Да нет, не выдумка… – признался Логмир. – Еще хуже. Сборище неудачников. Там одни юнцы – главарю примерно столько, сколько тебе, подруга. Остальные вообще мальчишки… Так, мелочь. Тут, вообще, забавная сказка – «Белую Каплю» раздули до умопомрачения. Была такая шаечка дурачков, а великий визирь и придворный колдун решили их использовать. Напугали султана этой «Капелькой», превратили ее в «Каплю», а потом в «Океан». Ну а султан, правильно, от страха туфли перепутал, под диван залез, дал этим двоим
– Понятно, – кивнула Ванесса. – Пропиарили их, в общем. Из фитюльки сделали суперзвезду. Ну как с Бритни Спирс… А что это они как раз сейчас вдруг зашевелились?
– Кингу их знает… – пожал плечами Креол. – Нам-то какая разница?
– Может быть, из-за волнений в городе? – предположил лод Гвэйдеон. – Решили воспользоваться удачным моментом?
– Завтра узнаем… – зевнула Ванесса. – А теперь всем спать!
Глава 15
Наутро дождь полил опять. Ванесса почти полдня просидела у чердачного оконца, прижавшись щекой к стеклу и глядя на текущую по мостовой воду. Компанию ей составлял лод Гвэйдеон – пожилой паладин решил разобрать и почистить доспехи. Логмир с Креолом куда-то ушли, пока она еще спала. Хубаксис тоже упорхнул в неизвестном направлении.
Они вернулись только к вечеру. Терпеливо выдержали обвинения, полученные от Ванессы, пообещали назавтра взять ее с собой, и рассказали, где были. Оказалось, прощупывали почву – осматривали диль-Раджкадан издалека, поглядели на единственный незапечатанный выход из города, навестили кое-кого из старых знакомых Логмира и все в таком духе.
Креол принес хорошие известия – колдун, охраняющий выход, не вызвал у него серьезных опасений. Маг пообещал одной рукой справиться с сотней таких. А вот придворный колдун султана обещал оказаться орешком покрепче – Креол углядел над диль-Раджкаданом защитный полог. Тонкий, почти неощутимый, но эффективный. Вполне преодолимый, но неприятный.
Логмир тоже принес хорошие известия – их двоих никто не узнал. Креола, конечно, и не должны были узнать – вряд ли кто-то в этом городе вообще подозревал о его существовании. Ну а Логмир просто одолжил у Ванессы косметичку и самую малость изменил внешность – осветлил кожу, замазал шрам и побрился. На двоих пришельцев из-за моря никто не обращал внимания – в Баан-диль-Ламмарихе видали и не такое.
До «Ночи Икс» оставалось три дня.
На следующее утро Креол и Ванесса проснулись от оглушительного лязганья. Продрав глаза, маг и его ученица обнаружили лода Гвэйдеона и Логмира, решивших немного потренироваться в фехтовании. Просто для поддержания формы.
Лод Гвэйдеон стоял в центре чердака серебристой скалой и скупыми, отточенными движениями отбивался сразу от двух клинков. Логмир же вертелся вокруг него с такой скоростью, что превратился в смазанное пятно – Рарог и Флейм напоминали ножи мясорубки, запущенной на полную мощность. Однако Белый Меч неизменно успевал опередить этих двоих.
Катаны Логмира оказались далеко не просто катанами – Белый Меч, легендарное оружие, принадлежавшее лоду Каббасу, основателю Ордена, не оставлял на этих синевато-черных лезвиях ни царапинки, ни щербинки! А ведь даже обычный керефовый меч способен разрубить полосу закаленной стали, как гнилую доску!
И сам Логмир оказался далеко не так прост, как старался
– Стоп! – поднял руки маг, поняв, что так они могут продолжать весь день.
Лода Гвэйдеона и Логмира растолкало в разные стороны – маг использовал заклятье Железного Воздуха, чтобы остановить поединок. Они оба тяжело дышали, но взирали друг на друга с огромным уважением – доселе эти двое не встречали равных себе… Нет, лод Гвэйдеон встречал – лода Каббаса, но тот уже не был человеком в полном смысле этого слова…
На сей раз в город отправились все четверо. Сегодня должно было состояться шествие султанского кортежа – по реке прибывало посольство Испогари, и султан сам собирался прибыть в порт на встречу. Креолу хотелось посмотреть на этого монарха.
Ни на минуту не прекращающийся ливень очень способствовал сохранению конспирации – когда заботишься только о том, как бы с головы не слетела зонтошапка, как-то не до того, чтобы еще и рассматривать лица прохожих. Хотя на стенах порой попадались самые настоящие плакаты типа «Разыскивается опасный преступник». Не бумажные, само собой – бумага в такую погоду превратилась бы в кисель уже через часок-другой. В Чрехвере имелся своего рода заменитель, производимый из коры раз-баа – одной из самых распространенных пород дерева. На ощупь он больше всего напоминал плотный картон, и воды не боялся. Только вот писать на нем обычным пером не получалось – приходилось использовать специальное резало.
– Не похож, – с неудовольствием сорвал одну из картонок Логмир. – Нос слишком длинный. Кто так рисует?..
– А откуда их так много? – удивилась Ванесса, срывая другую. – И все одинаковые. Тут же печатных станков еще не изобрели…
– А ты думаешь, я один умею копировать предметы? – хмыкнул Креол, с неудовольствием наклоняя голову – на его зонтошапке образовалась глубокая вмятина, и там скапливалась вода. – Такие листочки любой маг может размножить за пару часов…
– Святой Креол, а вот это не похоже на Логмира! – нашел другой плакат лод Гвэйдеон.
Действительно, это была скорее листовка. Причем с очень нецензурным изображением – там была нарисована уродливая карикатура на султана. Жирный толстяк держался за свое мужское достоинство, стоя на куче навоза, а внизу была подпись: «Самодержец». Правда, шутку могли оценить лишь немногие – восемьдесят процентов горожан не умели читать.
Из соседнего переулка неожиданно вышла внушительная фигура в едко-желтой хламиде с длиннющими рукавами – монах бо-шо. На сей раз настоящий. Пузан шел, косолапо переставляя толстенные ножищи, не обращал никакого внимания на дождь и с аппетитом жевал огромный бутерброд. Нижний слой – толстый ломоть нежнейшего свиного сала с мясными прожилками. Верхний слой – еще один ломоть точно такого же сала.
Проходя мимо лода Гвэйдеона, монах окинул его ленивым взглядом, с легким недоумением задержавшись на истощенном лице паладина. Конечно, истощенным оно казалось только на фоне тыквообразной ряхи настоящего бо-шо. Монах запихал в пасть последний кусок «бутерброда», с явным трудом поднял руку над головой, сотворил пальцами какой-то странный знак и ожидающе уставился на лода Гвэйдеона.
Паладин на миг замер, лихорадочно соображая, как отвечать, а потом тоже поднял руку и что-то там показал. Поскольку и у монаха, и у лода Гвэйдеона рукава свисали на добрых полметра ниже ладоней, никто не увидел, что они оба там показывали. Но монах с большим трудом кивнул (подбородков у него было аж четыре, и между ними и шеей трудно было просунуть даже палец), и двинулся своей дорогой.