Самое таинственное убийство
Шрифт:
— Не требуй, отец. Не скажу. Потому что боюсь накликать беду, — тихо, но твердо произнесла Мартина.
— Может, померещилось? — высказал догадку Рабидель.
— Может, — согласилась Мартина. — Я думала об этом. И готова пойти туда, чтобы еще раз посмотреть будатор.
— В таком случае поспеши, ты догонишь Даниель, — предложил Делион.
— Нет, я пойду в кабинет одна. Такое, кроме меня, никто не должен видеть…
— Что ж, продолжим ночь открытых дверей, — произнес Завара и погладил бородку.
— Ты-то когда туда пойдешь, Арни? — не выдержала Сильвина.
— Я ставлю эксперимент. И пойду
Теперь все с нетерпением ждали возвращения Даниель. Но она разочаровала гостей, сообщив, что ничего особо интересного для себя не увидела.
— Так-таки, Дани, ничего интересного? — удивился Делион.
— Ну, картинки подвижные, — пожала плечами девушка. — Любопытно, конечно. Но я такие каждый день на видеостенке вижу.
Когда Мартина отправилась в кабинет отца, Делион произнес:
— Арнольд, у меня к тебе вопрос. Я могу еще понять, что будатор пробуждает память частиц… Грандиозно, но можно осмыслить. Но как аппарат заглядывает в будущее? Он что — пророк?
— Попытаюсь ответить, хотя мне и самому не все ясно. Видите ли, — Завара теперь обращался ко всем, — если с прошлым все ясно, оно, так сказать, состоялось, то в будущем, как говорится, возможны варианты. Мне чужда точка зрения Пьера Симона Лапласа, который был чистой воды детерминистом. Он полагая, что все в природе расписано на тысячелетия вперед, и в принципе можно определить сколь угодно отдаленное будущее. Архимед говорил: дайте мне точку опоры, и я переверну землю. А Лаплас утверждал: дайте мне начальные координаты и импульс каждой частицы, входящей в некую систему, и я берусь описать вам состояние этой системы через любой отрезок времени. Это и есть полная определенность будущего… Но с тех пор много воды утекло, стали известны такие вещи, как принцип неопределенности, свобода воли электрона и так далее. Я считаю, что то или иное событие в грядущем можно предсказать только с той или иной долей вероятности. На таком принципе — пользуясь теорией вероятностей — думаю, и действует будатор. Но все это мы выясним в Ядерном, во время дальнейшей работы над аппаратом.
Возвратилась Мартина, и все бросились к ней с расспросами.
— Я попала в мои школьные годы, — сообщила Мартина. — Потом снова пережила знакомство с Эребро, а городке развлечений…
— А труп? — перебил Завара. — Труп ты видела?
Взгляд Мартини потух.
— В будущее попасть не удалось, как я ни старалась. Время вперед не смещалось.
Гости разбрелись по вилле. Кто в оранжерею, кто в тир, кто в залы спортивных развлечений, а кто и просто отдохнуть в укромном уголке часок-другой. И, конечно, не уставали ходить в кабинет Завары, к будатору, и наблюдать подвижные картины в его глубинах, казавшихся бездонными.
Арнольд сел в кресло, стоящее в углу гостиной, и мрачно поглядывал на гостей. Терпение. Сегодня он наконец-то разрубит узел. Кто же? Кто из них?
Когда дело пошло к утру, Завара, устав от ожидания, решил прогуляться. В оранжерее его охватил душный, влажный воздух, насыщенный пряными ароматами.
Вдали маячили две одинокие фигуры — это были Рабидель и Делион. Увлеченные разговором, они его не замечали.
Чувствуя себя последним негодяем,
— Материальный перевес еще не все решает, — утверждал голос марсианина.
— Но у тебя король открытый! — горячился Делион. — Объявлю шах — и ему капут.
Шахматы, черт бы их побрал! Завара едва не сплюнул от досады. Стараясь не хрустнуть веткой, он удалился так же тихо, как подошел. А может, это камуфляж? Может, они говорят о шахматах, чтобы скрыть свои истинные намерения? Да нет, чепуха. Он сходит с ума. Нельзя же подозревать всех подряд.
Побродив еще, Завара возвратился в гостиную.
— По-моему, праздник удался, — встретила его Сильвина. — Гости хоть и устали, но, по-моему, довольны.
— Гости? Думаю, довольны. По крайней мере, один из них.
— Один из них? Кого ты имеешь в виду?
— Если бы я мог знать!
— По-моему, ты не в себе.
— Оставь, со мной все в порядке.
— Скоро утро. Видишь, купол посветлел. — Меняя тему разговора, она показала на округлую крышу, венчающую гостиную.
— Пора, — встрепенулся Завара. — Я пойду к будатору. Думаю, долго не задержусь. А ты проследи, чтобы никто из гостей не уехал. Нехорошо покидать дом, не попрощавшись с хозяином, не так ли?
Он шел через лабораторный переход, как во сне. Полный дурных предчувствий, рывком отворил дверь… и среди волн голубого сияния, ставших ослепительными, увидел то, что могло привидеться разве что в дурном сне.
— Бумаги! — вскричал он, бросаясь вперед. — Это мои бумаги…
Глава 5
Выстрел
Полупрозрачный купол над гостиной светлел с каждой минутой. Время шло, а Завара, ушедший в свой кабинет, не возвращался, и глухое волнение начало подспудно охватывать все существо Сильвины. Она не находила себе места: вставала, прохаживалась, садилась снова. Скользила рассеянным взглядом по всем четырем видеостенкам.
Когда Сильвина присела к столу, серворобот, неверно истолковав действие хозяйки, протянул ей на гибком щупальце какое-то блюдо.
— Спасибо, — сказала Сильвина и отвела щупальце рукой. — Не хочется.
Гости напоминали сонных мух. Одни откровенно зевали, другие переглядывались, как бы безмолвно вопрошая друг друга: не время ли разойтись, не пора ли честь знать? Ждали хозяина, но он не появлялся.
Сильвина решила пойти в кабинет и поторопить Завару, притащить его за руку, как она это сделала в начале вечера. После ее ухода шарообразные убрали со стола, выложив на нем узор из живых цветов, только что срезанных в оранжерее. Рисунок придумали Сильвина с дочерью до начала празднества.
Эребро и Мартина стояли у окна, наблюдая за разгорающимся рассветом, о чем-то негромко беседовали. Остальные находились в странном состоянии между сном и бодрствованием.
Продолжали трудиться все четыре видеостенки.
Внезапно отворилась дверь, и на пороге показалась Сильвина. Вид ее был ужасен. Лицо — белее мела, безумные глаза обводили гостей, словно видели их в первый раз.
Сонная одурь мигом слетела с них. Первым к Сильвине подбежал Рабидель. Он взял ее за руку и спросил: