Самое таинственное убийство
Шрифт:
— Они могут многое, но это одиночки. Установить контакт между параллельными мирами — гигантское предприятие. Осуществить его может коллектив, который возглавит физик универсального направления. Кто это может быть? — развел руками Эдвин. — Не представляю.
— А Сванте Филимен?
— Да, такая мысль приходила многим. Однако с переходом универсального сыщика в Ядерный пока ничего не получается.
— Но почему, Эдвин?
— Ведомственные барьеры, которые губят дело…
Видишь ли, на создание образчика белкового сыщика
— Понимаю, на Филимена сделана слишком большая ставка… — Валентина поправила очки. — Но разве не важнее — открыть дорогу в расщепленный мир?
— Что важнее — это вопрос.
— Разве один сыщик, будь он семи пядей во лбу, может сделать погоду?
— И один, моя милая, может сделать немало. Раскрывая самые запутанные преступления, он нагонит страху божьего на преступников. По его методам будут учиться другие криминалисты. Наконец, он послужит ментором для новых поколений белковых.
Валентина вздохнула:
— Пусть бы он хоть иногда, в перерыве между своими делами, помогал физикам Ядерного.
— Да, это помогло бы делу.
Комментаторов сменил фильм, привезенный автоматическим зондом из созвездия Гончих Псов. Зонд был запущен давно, в незапамятные времена. Картины проплывали по экрану смутные, смазанные, часто в них ничего нельзя было разобрать. Взвихренные солнца, огненные реки, колышущиеся волны лавы… Бесплодная планета, больше похожая на безжизненный астероид. И нигде и намека на то, ради чего, собственно, затевался дальний поиск: никакого намека на жизнь… Картины сопровождались музыкой, сочиненной в полете электронным киберштурманом. Отблески далекого света скользили по лицам, падали на стол, отражались в зеркале, аквариуме и стеклах окон, на которые прочно лег зимний узор.
— Когда-то господь слепил Адама, — сказала Сильвина. — А теперь человек сам лепит из белка существа.
— Таков ход эволюции, — произнес Эребро.
— А что дальше? — спросила Мартина.
— Кто знает? — пожал плечами физик. — Ясно одно: Филимен характеризует начало нового и важного этапа. Белковые — не вполне машины, они обладают разумом. А разум ненавидит любые ограничения.
— Бедное человечество, — вздохнула Мартина. — Значит, нам грозит бунт роботов?
— Все зависит от того, как сами люди повернут дело, — сказал Эребро.
Экран погас, и они поднялись, чтобы разойтись по комнатам, Мартина предложила:
— Может, к Мишелю наведаемся?
— Не нужно, — покачал головой Эребро. — Он в таком состоянии, что лучше его не трогать.
— Кстати, о белковых… — сказала Сильвина, когда они шли по переходу. — В тот вечер, перед началом мозговой атаки, я заметила, что серворобот, стороживший выход из гостиной, переглядывается с Радомилич. Только не подумайте, что я говорю это из личной неприязни к этой… чаевнице.
— Тебе показалось, мама.
— Нет.
— Почему
— К следствию это не относится. Может, я не украшена особыми добродетелями, но к наушничеству не приучена. Что же касается Даниель… Что же, если ей людей не хватает, пусть флиртует с роботами.
— Аминь, — заключила Мартина.
— Флирт человека и робота — это уж слишком, — сказал Эребро. — По-моему, все объясняется воздействием на Радомилич голубого свечения.
— Почему же я не бегала за Сванте?
— На разных людей, Мартина, оно действует по-разному.
— А славно было бы, если бы Филимен помогал физикам Ядерного. Тогда бы дело, которое они задумали, сдвинулось с места, — сказала Сильвина. — Я до сих пор вспоминаю ночной мозговой штурм. Каким-то таинственным образом Сванте сумел объединить нас всех, сидящих за столом, в единое целое. Слить ручейки в единый поток. В какую-то минуту мне даже показалось, что я могу читать мысли других.
— А то, что он наши мысли читал, так это точно, — произнесла Мартина.
— То, о чем вы говорите, объяснимо, — сказал Эребро. — Мы все были настроены на биорезонанс, на единую волну. Он сумел перестроить альфа-ритмы головного мозга.
— Вот-вот! — подхватила Сильвина. — Это то, что надо. Если бы он так настроил работу и физиков Ядерного…
Они остановились, чтобы попрощаться.
— Будешь отдыхать, мама? — спросила Мартина.
— Нет, — замялась Сильвина. — Нужно сделать одну вещь.
— Какую вещь? — удивилась Мартина. — Далеко за полночь. Отложи на завтра.
— Нельзя.
— Белковому поручи.
— Я должна сама.
— Не пойму, о чем ты, мама?
— Что тут понимать? Нужно заново прибрать комнату. Постелить свежее белье, сменить цветы.
— Мы ждем гостя, Сильвина?
— Не гостя, а хозяина. И ждем давно, с того момента, как он нас покинул.
Мартина и Эребро переглянулись.
— Я хочу, чтобы Арнольд, возвратившись, увидел, что мы его ждали каждый день, — пояснила Сильвина.
— А когда Завара может вернуться? — поинтересовался Эребро.
— В любой момент.
Глава 16
Чай без Завары
Зима в этом году выдалась суровая. Необычные холода и обилие снега принесли свои сложности в хлопотливую и напряженную жизнь мегаполиса — столицы республики. Белковые не справлялись с очисткой от заносов верхних уровней, резко возросло количество аварий. Аппараты на воздушной подушке сталкивались — управлять ими стало труднее.
После оттепели, случившейся на Рождество, кривая мороза снова круто полезла вверх. На территории Ядерного центра работы у белковых по очистке от снега было поменьше, чем в мегаполисе: новое руководство решило очистить только дорожки и бегущие ленты между корпусами. У местных белковых были более важные дела, чем очистка территории.