Самое ужасное путешествие

Черри-Гаррард Эпсли Джордж Беннет

«чтобы этот опыт удался, даже если моторным саням не суждено сыграть большую роль в нашей экспедиции. Небольшой доли успеха было бы достаточно, чтобы доказать, чего можно от них ожидать и способны ли они в конце концов произвести переворот в транспортировке грузов в полярных условиях» [174] .

Тут уместно сообщить читателю, что Лэшли служил на флоте главным механиком и в дни экспедиции «Дисковери» сопровождал Скотта на плато. Дальнейшую повесть о печальной судьбе моторных саней я позаимствовал из его дневника и бесконечно благодарен автору за разрешение использовать в этой книге его материалы, а также очень живой и увлекательный рассказ о злоключениях второй вспомогательной партии.

174

Там же, с. 284.

Двадцать шестого октября 1911 года, через два дня после того как моторные сани вышли на морской лёд, направляясь к мысу Хат, Лэшли записал в дневнике:

«Выступили в 9.30; двигатель в порядке, поверхность льда намного лучше, заправились баком керосина каждый и смазкой, не доходя двух миль до мыса Хат перекусили.

С мыса Эванс подоспел капитан Скотт со вспомогательной партией, чтобы помочь нам преодолеть синий лёд, но в этом не было нужды. Покончив с ленчем, пошли дальше, но нас задержали вторые сани, шедшие намного медленнее; сдаётся мне, что эти сани не пригодны для работы на морском льду — им не хватает мощности; может, на Барьере они будут вести себя лучше, хотя мне кажется, что перегревание двигателя доставит массу хлопот. Пройдя около трёх четвертей мили, мы всякий раз вынуждены останавливаться не меньше чем на полчаса

и охлаждать двигатели, затем на несколько минут закрывать карбюратор, чтобы он согрелся, иначе керосин не будет испаряться; каждый день приобретаем новый опыт. Прибыли на мыс Хат и проследовали дальше, на мыс Армитедж, но пошёл густой снег; поставили палатку и стали ждать вторые сани, которые весь день отставали и мало продвинулись вперёд. В 6.30 пополудни появились Боуэрс и Гаррард и позвали нас ночевать на мыс Хат. Там мы насладились отличной похлёбкой и удобным ночлегом в обществе товарищей.

27 октября 1911 года

Утром была хорошая погода, мы пошли к машинам и завели их, изрядно повозившись из-за низкой температуры. Начал я довольно лихо — лёд сегодня, кажется, поровнее, машина шла легче, но всё равно двигалась вперёд лишь при чрезмерном напряжении и сильно перегревалась. Как от этого избавиться — не знаю. Перед самым Барьером в двигателе возник страшный стук, но с помощью вспомогательной партии мы кое-как всё же поднялись наверх, а вторые сани благополучно взяли подъём и уже ждали меня; решили разбить здесь лагерь, поесть и посмотреть, что происходит с двигателем. Открыв картер, увидели, что вкладыши подшипника разлетелись на куски и нам не остаётся ничего иного, как только заменить их запасными. Конечно, мистеру Дэю и мне предстояла холодная работа, а возиться на Барьере с металлом радости мало. Но делать нечего — лейтенант Эванс и Хупер поставили вокруг нас заслон от ветра, мы взялись за работу и к десяти вечера закончили; тут бы впору выходить, но в мороз двигатели не заводились, и мы остались здесь ночевать.

28 октября 1911 года

Вылезли из палатки и снова попытались завестись, но мороз удерживается, и мы долго возились. Наконец тронулись с места, но обычное наше горе — перегревание — нас не покидает, поверхность скверная, часто приходится подтаскивать сани, что очень трудно, одним словом, впереди ничего хорошего. Мы то и дело поджидаем друг друга, на каждой остановке приходится устранять какие-нибудь неполадки; мой вентилятор, например, зажало и потому он бездействовал, но мы быстро его починили. Мистеру Эвансу пришлось возвратиться в лагерь за своими запасными вещами — кто-то по оплошности их не взял. Хорошенькая прогулка — мы удалились от мыса Хат миль на пятнадцать.

29 октября 1911 года

Мы снова вырвались вперёд, но ушли недалеко — вторая машина забарахлила. Я пошёл посмотреть, что случилось, похоже, виной всему грязный керосин, может быть, из-за того, что его перелили в новый бак; так или иначе, мы подремонтировались и устроили привал для ленча. После еды двинулись дальше, всё вроде бы шло хорошо, но вдруг у машины мистера Дэя сдали вкладыши подшипника, точно так же как раньше у моей. Посмотрим, как быть дальше.

30 октября 1911 года

Сегодня утром, прежде чем заводиться, переложили все грузы: машина мистера Дэя вышла из строя, ей конец.

На нас четверых теперь одни моторные сани, и всё бы ничего, если бы не перегревание, на борьбу с которым уходит половина времени. По-моему, в ближайшее время нам придётся тащить грузы на себе. Прошли семь миль и остановились на ночлег. До Углового лагеря около шести миль.

31 октября 1911 года

С трудом сдвинулись с места, почти дошли до Углового лагеря, но погода нам не благоприятствует, пришлось рано разбить лагерь. Хорошо, конечно, что мы смогли доставить сюда большой запас фуража для лошадей и провианта для людей, но пока что от моторных саней проку нет.

1 ноября 1911 года

Тронулись после обычных мучений, вскоре достигли Углового лагеря и оставили капитану Скотту записку, в которой объяснили причину нашей неудачи. По моей просьбе мистер Эванс написал Скотту, что сани далеко не пойдут. Мы прошли после Углового лагеря около мили, и тут двигатель заглох навеки — на том моторным саням каюк. Не скажу, что я огорчён, — я вовсе не огорчён, остальные, думаю, тоже.

Вытаскивать тяжёлые сани после каждой остановки, — а они случались очень часто — работа изнурительная, тянуть грузы на себе не труднее; во всяком случае, к вечеру мы, наверное, будем уставать не больше, чем после дня работы с санями. Итак, для нас начинается тягловая часть представления. Мы перепаковали сани и оставили на них провиант, сколько могли утащить, после чего на каждого пришлось по 190 фунтов багажа; идти неуютно — ветер встречный, тем не менее мы хорошо продвинулись — на три мили — и остановились на ночлег. Поверхность неважная, волочить сани трудновато.

5 ноября 1911 года

После трёх дней в упряжке. Шли хорошо, сделали 14,5 мили. Если бы поверхность всегда была такой, как сегодня! Мы бы неслись вперёд вовсю. Как-то там лошадям в пути… Хоть бы им повезло больше, чем нам с моторами, но, боюсь, им будет тяжело.

6 ноября 1911 года

Весь день работали изо всех сил, прошли 12 миль — это очень хорошо, поверхность шероховатая, но скольжение приличное; тем не менее, когда настало время ставить лагерь, мы все были на пределе.

7 ноября 1911 года

Снова хорошо продвинулись, но освещение настолько скверное, что порой вообще не видно, куда идёшь. Я всё время стараюсь разглядеть гурии — те, что в прошлом году поставила партия по устройству складов, — и сегодня днём увидел один.

Он милях в двадцати от склада Одной тонны, так что, если нам удастся сохранить сегодняшний темп, завтра ночью мы можем быть там. Температура довольно низкая, но мы постепенно к ней привыкаем.

8 ноября 1911 года

Хорошо взяли старт, но поверхность с каждым днём становится всё мягче, поэтому сильно болят ноги; пришли к складу Одной тонны и поставили лагерь. Затем принялись откапывать провиант — мы должны увезти с собой как можно больше провианта для людей; место, конечно, очень дикое, пони пока не видно.

9 ноября 1911 года

Сегодня начался второй этап похода. Мы должны продвинуться на один градус к югу от склада Одной тонны и там дожидаться лошадей и собак; каждый день проходим приличное расстояние, вряд ли партия сможет нас опередить, но сегодня почувствовали, насколько тяжелее стал груз на санях.

На человека приходится больше 200 фунтов; несколько раз мы были вынуждены останавливаться, а чтобы стронуться снова с места, надо как следует налечь на верёвки; тем не менее проделали 10,5 мили — очень хороший результат при таких условиях.

10 ноября 1911 года

Мы вышли, как всегда, полные энергии, но работа адски тяжёлая и начинает сказываться на нас; сегодня под ногами мягкий снег, что отнюдь не облегчает путь. Хупер совсем умаялся, но держался молодцом, я уверен, что и дальше будет так, хотя он, конечно голодный, ел без обычного аппетита. Мистер Эванс, мистер Дэй и я могли бы съесть и больше — мы чувствуем, что худеем. Прошли 11,25 мили, через каждые три мили ставим гурий; один поставили во время ленча, один — в полдень, один — вечером. Нет, скучать от безделья не приходится.

11 ноября 1911 года

Сегодня очень тяжёлый день. Поверхность прескверная, мы сыты по горло, но отнюдь не едой; перевозка грузов, безусловно, самая тяжёлая из работ, неудивительно, что моторные сани её не осилили. Я вспомнил об испытаниях двигателей на заводах Уолсли в Бирмингеме, при которых присутствовал: им давали огромную нагрузку, но что она по сравнению с перевозкой больших тяжестей по Барьеру.

12 ноября 1911 года

Всё то же, что и в предыдущие два дня, но освещение плохое и идёт снег, что не улучшает путь; мы делаем 10 географических миль в день и больше не можем, так как ко времени остановки на ночлег совсем выбиваемся из сил.

13 ноября 1911 года

Погода, кажется, меняется. Не удивлюсь, если вскоре налетит пурга, хотя мы, конечно, этого не хотим. У Хупера очень усталый вид, но он не сдаётся. Мистер Дэй упорно тащится в упряжке, жалуется лишь на недоедание.

14 ноября 1911 года

Сегодня утром при старте мистер Эванс сообщил, что до конца заданного маршрута остаётся 15 миль. Везти сани было почти так же трудно, но погода немного улучшилась и пурга нас миновала. Прошли 10 миль и стали лагерем. Главной партии не видно, но она может появиться в любой момент.

15 ноября 1911 года

Сделали пять миль и разбили лагерь в намеченном месте широта 80°32'; теперь будем ждать остальных. Мистер Эванс очень гордится тем, что мы прибыли раньше всех, но я думаю, что нам не придётся долго ждать; впрочем, нам и впрямь есть чем гордиться — мы каждый день делали хорошие переходы.

Сегодня перед сном воздвигли большой гурий. Погода морозная, но отличная».

Шесть дней

пришлось им ждать прибытия партии с лошадьми. После этого около гурия оставили Верхний барьерный склад (гора Хупер).

ГЛАВА IX. ПУТЕШЕСТВИЕ К ПОЛЮСУ

ВПЕРЁД, ДРУЗЬЯ!

Пока ещё не поздно искать нам Новый Свет, Дружней! И сидя стройными рядами, Ударим вёслами, чтоб побужденью вслед Плыть вслед закату, в бездну погружаясь, В пучину звёзд, их тайнам причащаясь. Вперёд, друзья, вперёд, пока мы живы! И может быть, нас воды освятят, И может быть, в Земле Обетованной Мы встретимся с великим Ахиллесом! Мы многое свершили, но — увы! Хоть нет в нас той великой прежней силы, Что двигала землёй и небесами, Но мы есть то, что есть мы: единенье Сердец, не знавших страха перед роком И вечно молодых в своём стремленье Бороться и искать, найти и не сдаваться. Теннисон. «Улисс»

В общем поразительно, что Южный полюс был достигнут так скоро после завоевания Северного полюса. От мыса Колумбия до Северного полюса по прямой 413 миль, и Пири^{110}, совершивший экспедицию на 246 собаках, покрыл это расстояние за 37 дней. От мыса Хат до Южного полюса и обратно 1532 мили, только до вершины ледника Бирдмора на 100 миль больше, чем весь путь Пири к Северному полюсу. От мыса Хат до Южного полюса Скотт шёл 75 дней, а всего до полюса и обратно — до последней своей стоянки — 147 дней, то есть пять месяцев.

[При отсутствии специального указания ниже везде имеются в виду мили географические.]

1. ПО БАРЬЕРУ

Выход главной партии с мыса Эванс в 11 часов вечера 1 ноября описан Гриффитом Тейлором, который несколько дней спустя отправился со своей партией во второй геологический поход:

«Тридцать первого октября стартовала партия с пони.

Сначала вперёд отправили двух слабых пони, которых вели Аткинсон и Кэохэйн, и я с милю их сопровождал. Пони Кэохэйна, отзывающийся на кличку Джимми Пигг, шагает намного бодрее, чем его напарник Джию. По телефону сообщили, что они благополучно прибыли на мыс Хат.

На следующее утро южная партия покончила с почтой, уложила письма в сумку, приготовленную на койке Аткинсона, и в одиннадцать утра последняя группа была готова выйти в путь к полюсу. Грузы они упаковали накануне, кроме того, у каждого было 20 фунтов личных вещей. Хозяин спросил моего совета, какую книгу ему взять с собой. Ему хотелось бы что-нибудь увлекательное. Я порекомендовал „Ледники“ Тиндаля — если это не покажется ему скучным.

Эта книга его не устроила! „Тогда, по моему примеру, возьмите Браунинга“, — предложил я. Кажется, он так и сделал.

Первым запрягли пони Райта. Чайнамен оспаривает у Джию последнее место, но зато не сопротивляется, когда его запрягают. Старшина Эванс вёл Снэтчера — едва почуяв на себе сбрую, конь обычно выскакивал вперёд и вставал во главе каравана. У Черри был Майкл, прилежный ходок, а у Уилсона — Нобби, та самая лошадь, которую в марте спасли от косаток. Скотт подвёл к саням Сниппетса и с помощью коротышки Антона первым впряг его в сани — но вот беда, оказалось, что это сани Боуэрса! Однако за несколько минут ошибка была исправлена, и Скотт быстро зашагал к югу.

Кристофер, верный себе, просто взбесился. Сначала пришлось его стреножить, затем пять минут ушло на то, чтобы опрокинуть его наземь. Голову прижали ко льду, только в таком положении его удалось впрячь в сани. Наконец он поднялся на ноги, и тут же, всё ещё стреноженный, помчался своим обычным галопам. После нескольких резких рывков он освободил переднюю ногу, затем с силой лягнул раз-другой задними и после этого пошёл довольно ровно. А уж когда он идёт, Титусу не под силу его остановить — бедняге придётся отмахать миль пятнадцать без передышки!

Милый старина Титус — я видел его тогда последний раз.

Невозмутимый, как всегда, он не суетился, не раздражался, а старался лаской умилостивить это свирепое создание, чтобы извлечь из него максимум пользы для выполнения своего простого долга.

Последним уходил Боуэрс. Его пони, Виктор, животное нервное, но не злое, легко дал себя взнуздать. Я побежал на конец мыса и глядел вслед маленькой кавалькаде, вытянувшейся по направлению к югу длинной цепочкой, пока она не исчезла в далёкой белой пустыне. Вечером я связался по телефону с Уилсоном в хижине „Дисковери“ — больше я никогда не поговорю ни с кем из отважной пятёрки» [175] .

175

Taylor, With Scott. The Silver Lining, pp 325, 326.

Все пони прибыли на мыс Хат в 4 часа пополудни, как раз вовремя — иначе бы не избежать им сильного ветра. Троих мы поместили вместе с нами в доме, остальных поставили в пристройке. Переход показал, что нагружённые пони передвигаются с различной скоростью и очень скоро оказываются на расстоянии в много миль друг от друга. Скотт заметил, что ему это напоминает регату или плохо организованный флот, состоящий из кораблей с неодинаковым ходом.

Было решено идти не днём, а ночью, и на следующий вечер мы выступили, соблюдая очерёдность, которой отныне придерживались всегда. Первыми трогались с места три наиболее медлительных пони — Джию с Аткинсоном, Чайнамен с Райтом, Джемс Пигг с Кэохэйном. Эту группу мы называли «Балтийский флот»^{111}.

Спустя два часа за ними следовала партия Скотта: капитан со Сниппетсом, Уилсон с Нобби и я с Майклом.

Обе эти партии посередине ночи делали остановку для ленча. Через час после выхода Скотта четыре человека начинали впрягать в сани Кристофера. Едва он уходил, как они кидались к своим лошадям, взнуздывали их и спешили за остальными, проделывая весь переход без привала. Это было трудно и людям, и животным, но Кристофер не давал останавливаться.

Поход к полюсу.

Поход к полюсу (продолжение).

В эту партию входили Отс с Кристофером, Боуэрс с Виктором, старшина Эванс со Снэтчером и Крин с Боунзом.

Когда мы огибали мыс Армитедж на пути к Барьеру и будущему, дул сильный встречный ветер. Наверное, мало кто из нас не думал в тот момент о том, что нескоро ему доведётся вновь увидеть знакомые места.

Партия Скотта ещё находилась в Безопасном лагере, а «Балтийский флот» уже выступил в дорогу. Вскоре появился Понтинг на собачьей упряжке, с киноаппаратом, выглядевшим очень странно в этой обстановке.

«Он вовремя успел установить кинематографический аппарат, чтобы уловить быстро приближавшийся арьергард. Впереди бежал Снэтчер, которого то и дело приходилось удерживать. Поистине — мал да удал!

Кристофер при запряжке разыграл обычную комедию, но теперь его, очевидно, смирила поверхность Барьера. Всё же мы не решались ещё дать ему отдыхать. Вся партия промчалась мимо, вслед за передовым отрядом» [176] .

Партия Скотта быстро уложилась. «До свидания, счастливо!»— крикнул Понтинг, мы помахали ему свободной рукой — другой держали поводья. Вот и последнее звено, связывавшее нас с домом на мысе Эванс, порвалось.

176

«Последняя экспедиция Р. Скотта», с. 290.

«Будущее неизвестно. Я ничего не придумаю, что было бы упущено из того, что надлежало сделать для достижения успеха» [177] ^{112} .

По программе, на участке от мыса Хат до склада Одной тонны мы, идя с легко нагружёнными пони, должны были делать в среднем 10 миль в день. От этого склада к Воротам и далее к подножию ледника следовало доставить 24 недельных рациона провианта — каждый на четверых, двигаясь со скоростью 13 миль в день. На этом завершался Барьерный этап путешествия, составивший по показаниям укреплённого на санях счётчика шагов — одометра ^{113} — 369 миль.

177

Там же, с. 288.