Самолеты летят к партизанам (Записки начальника штаба)
Шрифт:
— Будут и снаряды.
Пока Сидор Артемьевич интересовался новостями с Большой земли, в землянку вошел партизанский интендант и доложил Ковпаку, что пушки некомплектны, без колес. Сидор Артемьевич удивленно поднял брови и вопросительно посмотрел на летчика.
— Но ведь стрелять из них можно, — сказал Масленников. — А вместо ненужных колес я вам побольше снарядов привезу.
— Да-а… Удружил, нечего сказать, — обиделся Ковпак. — На кой хрен мне такие пушки? Стрелять-то из них можно, а людям показать нельзя.
Ковпак зажал в кулак посеребренную сединой бороду и уже мягче, даже совсем добродушно, взглянул на Масленникова.
— Я тебя
— Раз уж так получилось, — сказал виновато Масленников, — то не везти же мне их обратно.
— Зачем же обратно? — возразил Ковпак. — Хоть и без колес пушки, а оружие доброе.
Масленников достал из планшета накладную, подал ее Ковпаку расписаться за принятые пушки.
— Вот чего не могу, то не могу, — сказал Сидор Артемьевич. — Привезешь колеса и все прочее, что полагается к ним, тогда распишусь…
Прибежал посыльный, доложил об окончании погрузки в самолет раненых.
На обратном рейсе настроение у Масленникова было самое отвратительное. Он сердился то на хитрого и упрямого Ковпака, то на самого себя, что поторопился со своим предложением, не согласовав его предварительно со старым партизанским вожаком. Когда в следующую ночь Виталий Иванович доставил в Кожушки всё недостающее до комплекта пушек, Сидор Артемьевич сам расписался в накладной, скрепил подпись печатью и сказал:
— Пусть теперь Геббельс кричит, что Советы разбиты, — кто ему поверит. Понял, Виталий Иванович? То-то… Если из советского тыла посылают партизанам такие пушки, то чем же тогда вооружена регулярная Красная Армия? Понял мою политику?!
В конце апреля экипажи Запыленова, Лунца, Слепова и Чернопятова доставили Ковпаку последнюю партию боеприпасов, и отряд снова двинулся в рейд.
Еще в марте летчики Лунц, Слепов и Чернопятов освоили новую площадку Дуброва, в 60 километрах северо-западнее Овруча. К этому времени там образовался большой партизанский край под командованием А. Н. Сабурова и З. А. Богатыря. 14 марта первым слетал на новую площадку Жора Чернопятов. В последние четыре ночи летали Лунц и Слепов, на выброску боеприпасов с парашютами. Изучив площадку, Борис Лунц получил разрешение сесть на нее. Вслед за Борисом Лунцем к А. Н. Сабурову сел Николай Слепов. Он еще раньше был закреплен за отрядом житомирцев. Н. И. Слепов, с хитрыми глазами, балагур, был полной противоположностью партизанскому вожаку А. Н. Сабурову, неразговорчивому, суровому на вид человеку. Однако эти люди относились друг к другу с большой симпатией. Летчику предстояло совершить в соединение Сабурова десятки интересных полетов.
А. Н. Сабуров в своей книге «У друзей одни дороги» рассказывает об одной из встреч с летчиками:
«Через несколько дней мы все же дождались на свой аэродром самолетов с Большой земли. Пилоты Лунц и Слепов доставили нам из Подмосковья несколько тони взрывчатки.
Великая радость охватила партизан!.. Самыми горячими словами благодарили мы боевых друзей — авиаторов полка, которым командовала Герой Советского Союза Валентина Степановна Гризодубова. Очень хотелось сделать летчикам что-нибудь приятное. И мы погрузили в самолет
Крылья Родины! В глубоком тылу противника эти слова имели особый смысл» 2 .
Партизанское соединение под командованием Алексея Федоровича Федорова, перед тем как совершить поход в глубь Украины, продолжало пополнять запасы оружия и взрывчатки. Еще в начале марта Запыленов, Федоренко, Быков и Лебедев совершили 10 вылетов на площадку Мглин. В это же время вылетел к своим отрядам из Москвы и А. Ф. Федоров.
Последние две ночи Алексей Федорович ночевал у меня в комнатке. Мартовская погода неустойчива. Три дня мела снежная пурга. Вылеты задерживались.
2
А. Н. Сабуров. У друзей одни дороги. М., Воениздат, 1963, стр. 189.
Провожать Федорова приехали товарищи из украинского партизанского штаба. Зашла в самолет перед вылетом и Валентина Степановна. Сказав несколько напутственных слов летчику, она обменялась крепким рукопожатием с партизанским командиром.
— До скорой встречи после победы, — сказала Гризодубова и вышла из самолета.
Весной 1943 года установилось почти регулярное воздушное сообщение между партизанскими районами и Большой землей. Оружие, боеприпасы, медикаменты, продовольствие и одежду — все, что могла, не жалела Родина для народных мстителей. Партизаны вели бои в тылу врага, разрушали коммуникации немецко-фашистских войск, срывали его замыслы, передавали командованию Советской Армии ценные сведения о противнике.
Многие летчики нашего полка отличились в боях и получили высокие правительственные награды, повышение в должности и воинском звании. Степан Семенович Запыленов стал майором, его назначили заместителем командира 101-го авиаполка, эскадрильями командовали майор Виталий Иванович Масленников, капитаны Георгий Владимирович Чернопятов и Борис Григорьевич Лунц. Командиром дивизии назначили полковника Ивана Васильевича Филиппова, а Виктора Ефимовича Нестерцева утвердили командиром корпуса, ему присвоили звание генерал-майора авиации.
«Стол размокает»
В начале марта в полк приехал начальник штаба партизанского движения Белоруссии Петр Захарович Калинин. Он был крупным партийным работником, но держал себя просто, как рядовой человек, говорил неторопливо и негромко, спокойно выслушивал любое мнение, относящееся к делу. Летчики знали и уважали его. Если Петр Захарович присутствовал при подготовке к полету, они спрашивали, его, какова обстановка в том или ином партизанском отряде, и всегда получали исчерпывающие ответы.
На этот раз Калинин привез задание, утвержденное Центральным штабом партизанского движения, на полеты в разные районы оккупированной Белоруссии. В разговоре с Гризодубовой о предстоящей работе Петр Захарович высказал просьбу больше посылать самолетов с посадкой и тут же заверил:
— Площадки в отличном состоянии, выбраны на хорошем твердом грунте с травяным покровом.
Полк приступил к полетам в разные районы партизанской Белоруссии. Летчики докладывали об отличной погоде. Все шло хорошо, и мы радовались успешным полетам. Утром 13 марта ко мне вошел представитель белорусских партизан.