Самосвал
Шрифт:
— И спасибо, что дала мне шанс доказать это, — улыбаюсь я.
— Пусть не тебе, но ему, — говорю я. И впервые за два года начинаю плакать.
Потому что только сейчас до меня доходит: увы, но я правда так и не перемолвлюсь словечком с ней. Никогда. Ее нет больше. Поздно. Все.
Я плачу сначала тихо, потом навзрыд, потом отворачиваюсь от памятника и вытираю лицо, потом опять плачу, а потом беру себя в руки, потому что так надо.
Мы сидим с Матвеем еще немножко у Оксаны, а потом прощаемся до следующих выходных, потому что мы же теперь
— Будешь заходить на кладбище? — спрашиваю я.
— Нет, — смеется она, — цветов-то пять. Это тебе вообще-то.
— Что? — говорю я.
— Просто так, — говорит она.
— Ситы, — довольно говорит Матвей.
— Цветы, — улыбается Ира.
— Боже, — говорю я. — Сумасшедшая. Вы же, если будете вместе, то мне конец.
— Тогда я пошла? — говорит она.
— Только попробуй.
Я заставляю себя посмотреть ей в глаза. Ох ты, Господи ты боже мой, Ира, что у нас с тобой будет, не закончимся ли мы двумястами страниц ненависти, и все-таки мне чуть-чуть страшно, ну ладно, все же не начнешь — не поймешь. Мы ставим Матвея по центру, берем за руки, и я веду их обедать в пиццерию. Матвей смотрит на дорогой красный автомобиль, потом на меня.
— Сина, — говорит он.
— Обойдешься, — говорю я.
— Сина! — говорит он.
— Дома машин негде ставить, — говорю я.
— Сина! — сердится он.
— Нет! — говорю я.
— Лыбрубру, — говорит он.
— Лыбрубру, — подтверждает Ира.
— Знаете что, — говорю я. — Сами, блин, такие.
— Лыбрубру, — грустно повторяет Матвей нелестную для меня характеристику и, понурив голову, бредет молча.
— Не будет тебе никакой машины, — строго говорю я.
Сую правую руку в карман и пытаюсь наощупь, по размеру банкнот, определить, сколько там денег.
Интересно, хватит на самосвал?
«Здравствуй, дорогой Владимир! ты говоришь, тебе снилась радуга. ты проснулся, выглянул в окно, хоть там уже рассвело. и на дереве у твоего балкона скакали грачи, смешные, толстые, черные. но никакой радуги не было. фонтан напротив дома тоже еще не включили, его только в десять утра включают. а ведь когда вода бьет, то в струях всегда есть радуга. поэтому и там искать семь цветов было бы глупо.
12
—
Ты говоришь, радуга снилась тебе не мельком или один раз, ну, как часто бывает со снами: когда тебе кажется, что сон был долгий, а он на самом деле длился секунды. ты говоришь, что проверял.
ты говоришь, радуга снилась тебе всю ночь. ты говоришь, что лег спать в полночь, когда под тобой и этой твоей новой девушкой Ирой простыню выжимать можно было. она перед этим уснула на твоей руке. ты осторожно вынул руку. заменил подушкой. лег чуть пониже, обняв девушку за талию. уже в полночь спал. первое, что ты увидел, уснув, была радуга.
в час ночи ты проснулся. перед этим радуга все еще стояла перед тобой, пошел на кухню выпить воды. выпил, лег обратно. укрыл ее. веды она откинула одеяло во сне. и снова увидел радугу.
ты видел радугу в два часа ночи. ты видел время. когда просыпался, чтобы проверить, почему так тихо в кровати ребенка. оказалось, просто тихо спит. ты видел радугу в половине четвертого. когда проснулся из-за девушки. она тихо вскрикнула во сне. ты сказал “тссс" и несколько раз погладил ее по спине. она успокоилась, так и не проснувшись.
ты видел радугу в шесть часов утра. в шесть ты просыпаешься по привычке. в будние дни у тебя подъем в шесть. ну, чтобы успеть на первый рейсовый автобус. и на тренировку.
ты видел радугу всю ночь. ты спрашиваешь меня, что бы это значило?
знаешь, если по-простому, радуга — это к надежде. только вот странно, почему ты спрашиваешь об этом меня. ты уверен, что я, в смысле ты, есть? я вот сижу и думаю, а может, меня нет? может, есть только сотни несчастных людей, которые пытаются понять, что их пугает, или мучает, или радует по ночам. а я — просто оболочка для этих людей? типа грелки, наполненной водой. в смысле, этими людьми? ладно, не буду грузить тебя своими проблемами. с деньгами вроде лучше, с Матвеем тоже, с Ириной, блин, тоже, с Оксаной, наконец. да, мы поладили. хоть и поздно, но поладили. что в остатке? в остатке попытка понять, кто я и зачем.
интересно, кто поможет мне в этом. может быть, Матвей, может быть, радуга. может быть, Оксана, может быть, Ира. может быть, сны этих людей. сотни, тысячи снов.
я иногда — опять же — думаю. может, думаю я. может, все сны мира — это все только один сон, во время которого кому-то снятся миллионы маленьких разных снов? и, может, все люди мира, все они — мы все — это один человек, которому и снятся эти сны? все мы один человек.
и зовут его Матвей.
КОНЕЦ