Самоволка
Шрифт:
– Никто тебя не спалит. Потому что все эти дни ты будешь лежать в дивизионном госпитале с диагнозом «ожог ядом бултышки»…
– Что? – поморщился Степан. – Какой еще бултышки?
– Бултышка – речная медуза, незаметная ядовитая тварь, которая водится на мелководьях и умеет выплюнуть на пару метров струю едкой гадости. При этом издает характерный звук – «бултых».
– Какие еще медузы в реках? – поразился Степан. – Медузы в морях живут.
– Брат, ты не заметил – здесь немножко не Земля, – ехидно заметил Боря. – В одном ты прав, бултышка, как и большая часть
– Я ничего не понял, что еще за спиртовка?
– Вот «спиртовка». – Борис кивнул на свою неказистую машинку. – Вода – для охлаждения двигателя, все просто.
– Знаешь, я такого бреда от тебя даже не ожидал…
Борис вдруг привстал и посмотрел на Степана с беспокойством.
– А ну-ка закрой глаза!
– Что случилось?
– Закрой, говорю! Плотно! – В голосе Бориса слышалась тревога, Степан вдруг сам переполошился.
– Ну и что? – Он зажмурил веки.
В следующую секунду ему показалось, что в его лицо плеснули расплавленным оловом.
– Черт!!! – заорал Степан, хватаясь за лицо. – Больно! Что ты сделал?
– Тихо, тихо, тихо! – Борис крепко схватил его за плечи, не давая встать с кресла. – Терпи, сейчас пройдет. Ну, держись, брат!
– Будь ты проклят! Что ты сделал? – Степан не мог открыть глаза, лицо горело огнем.
– Это яд бултышки. Вызывает временную слепоту, потерю некоторых функций, в том числе речевой, подавляет общую активность, вызывает расстройство пищеварения и температурной саморегуляции организма. Легко опознается по характерным высыпаниям на коже в виде неправильных шестиконечных звездочек с волнистыми лучами.
– Ты идиот! Зачем ты это сделал?!
– Не волнуйся, говорю. С тобой ничего страшного не произойдет, потому что я разбавил яд уксусом. Разве что звездочки проступят, но это нам на руку.
Боль и в самом деле стала быстро спадать. Чувствительно жгло вокруг рта и глаз, и еще было ощущение, словно по коже ползают тараканы.
Степан осторожно открыл глаза. Мир был мутным, как сквозь грязное стекло.
– Ну, давай, приходи в себя, – добродушно усмехнулся Боря. – Сейчас обсудим подробности.
– Знаешь что, братец… – с трудом проговорил Степан. – Иди-ка ты в жопу со своими подробностями. Ты тут вообще с катушек съехал, да? Я-то думал, ты в беде! Бросил все, помчался, раскидывая деньги пачками направо и налево. Замерзал, подыхал, с ножом у горла в грязи валялся. Я думал, тебя спасать надо! А тебе, видите ли, «надо отлучиться»?!
– Послушай, Степа! – Борис повысил голос: – Мне действительно очень нужно отлучиться. Очень, понимаешь? Я бы не стал тебя дергать по пустякам.
– А взять пару отгулов не догадался? – нервно усмехнулся Степан.
– Нет, никакие отгулы и увольнительные мне не помогут. Только ты мне поможешь. Я хорошо все обдумал – другого варианта у меня не было. И мне действительно очень нужна твоя помощь. Ты –
– Шанс на что? – Степан вскочил, сжав кулаки. – Может, объяснишь, что такого у тебя случилось? Или удостоишь меня своим «очень нужно» – и опять умчишься? Нехорошо, Боря, держать меня в дураках после всего, что мне выпало. Я и так себя чувствую как круглый дурень!
Борис задумчиво посмотрел в сторону.
– Хорошо, – кивнул он. – Я объясню. Есть люди, которые мне дороги. И сейчас они в опасности. Я должен им помочь. Сказать больше не могу, даже не проси.
– Ух ты! – притворно изумился Степан. – Тебе дороги какие-то люди?! А знаешь, у меня тоже есть такие люди! Жена, дети – слыхал про такое? И мне тоже очень нужно быть рядом с ними. Мне очень нужно кормить семью, заботиться о ней, управлять своими магазинами, отдыхать по вечерам, нормально питаться, быть спокойным за свой завтрашний день. Но вместо этого я торчу здесь – голодный, оборванный, переживший столько кошмаров, что на десять жизней бы хватило. Нет, брат, так не пойдет. Я имею право знать, почему твои люди для меня должны быть так важны? Будь добр, расскажи уж, не пожалей пары минут для братца-дурачка. А то все секреты, секреты…
– Да при чем тут секреты… – с досадой вздохнул Борис. – Пойми, Степа, меньше знать – это для твоей же пользы. Любая лишняя информация, которая в тебе сидит, – он постучал пальцем по лбу, – это мина, которая может взорваться и разнести тебя к чертям. Не сомневайся, я все тебе расскажу и даже покажу, но не сейчас. Дай дело сделать!
– Рассказывай сейчас. – Степан в упор посмотрел на брата. – Или иди к черту со своими махинациями. Я сейчас повернусь и уйду.
– Куда? – искренне удивился Борис.
– Найду куда. У меня еще осталось золото. Продержусь первое время. Потом найду твоих контрабандистов. Попрошу вернуть меня домой. Заплачу им за это. Я, Боря, уже ничего не боюсь. Мне нечего терять.
– Надо же… да ты у нас с характером.
– Спасибо, что заметил на тридцать шестом году жизни.
Борис снова задумался. Степан терпеливо ждал, не сводя с него глаз.
– Ты помнишь тот случай, когда я впервые не приехал на наш день рождения?
– А как же! – насмешливо отозвался Степан. – Далекая командировка, авария, больница… Тоже, надо полагать, вранье?
– Ну, не совсем… Авария была, только не в Уфе, как я вам говорил. А здесь, на плато Эль-Пиро. Авария легкомоторного микроплана с единственным человеком на борту. Здесь, Степа, не принято летать на самолетах. Уж больно часто они падают, да и топливо дороже золота… Но я полетел…
– Тебе было опять очень надо, – не выдержал Степан.
– Я валялся на камнях среди обломков. Еще не мертвый, но уже одной ногой в аду. Вокруг сновали пустынные ящерицы, нюхали мою кровь и ждали, когда я перестану шевелиться. И на помощь рассчитывать не стоило. Но мне помогли. Каким-то чудом рядом оказалась дозорная пара племени кечвегов. Они заметили дым и подошли. Потом доложили старшим.