Самоволка
Шрифт:
Пригибаясь, они мчались через пустырь, раскинувшийся посреди базы. Вокруг был только чахлый малорослый кустарник, который даже не стоило считать за укрытие.
Потревоженная база тем временем наполнялась звуками – растерянные крики сменил нервирующий вой ручной сирены. Скорее всего о побеге уже доложили пришедшие в себя бойцы.
– Сюда! – Борис свернул в проход между длинными развалинами-бараками. В темноте Степан едва успевал замечать препятствия и чудом не
– Стоять! – близко впереди заметались огни фонарей.
Борис только припустил сильнее. Степан услышал глухие удары, треск рвущейся одежды, сдавленные крики, бряцание разлетающихся автоматов. Никто в этот раз даже не успел выстрелить.
– Быстрей, где ты там! – подогнал брат.
Они выскочили из-за барака и тут же увидели, что вся база кишит мечущимися огнями – личный состав подняли по тревоге. С шипением взлетела белая осветительная ракета, заставив пугливые ночные тени метнуться врассыпную. Борис упал на траву, сдернув за собой Степана.
– Теперь аккуратно, ползком. Задницу опусти, говорю! Чуешь, чем пахнет?
– Дерьмом, по-моему.
– Правильно. И хорошо, что не нашим.
«Конюшней» здесь назывался загон, наскоро собранный из гнилых деревяшек. Уже было слышно, как фыркают и стучат копытами лошади.
А еще хорошо слышалось, как совсем рядом перекликаются бойцы.
– Что ты задумал? – поинтересовался Степан.
– На лошадках-то катался хоть раз?
– Ну, было, давно, еще в институте.
– Ну, значит, справишься. Жди меня здесь.
Степан остался один среди жиденьких кривых кустиков. Он слышал голоса пограничников и видел сквозь ветви мелькание их фонарей. Страшно было представить, что кто-то направится сюда и наткнется на замершего перепуганного беглеца. Что делать в таком случае – Степан не знал. Стрелять в пограничников он бы не смог, а орудовать кулаками, как Борис, попросту не умел.
Крики со стороны конюшни вдруг усилились, заставив Степана плотней вжаться в землю. Затем хлопнуло несколько одиночных выстрелов, кто-то истошно закричал: «Свет дайте, они здесь!»
Тут же над базой взмыли и повисли две лучащиеся звездочки.
«Все, конец…» – промелькнуло в голове, и мышцы тут же отозвались болезненной слабостью.
«Надо бы автомат отбросить подальше… – малодушно подумал Степан. – Чтоб сразу не застрелили».
Он ничего не успел сделать и даже пошевелиться, как вдруг земля вздрогнула, и в лицо ударил фонтанчик из земли и мелких камешков.
Отряхнув глаза, Степан увидел прямо перед лицом мощное лошадиное копыто.
– Что разлегся! – яростно прошипел Борис. – Прыгай, быстро!
Он сидел на массивной толстоногой лошади, вторую такую же держал на веревочной петле.
Степан вскочил.
– Как я залезу?! – в отчаянии
– Как хочешь, только быстрее! Цепляйся за гриву, ему не больно!
Внутри загона снова загомонили люди, а свет фонаря ударил прямо в лицо, на мгновение ослепив.
– Я их вижу! – хрипло заорал кто-то.
Не помня себя от страха, Степан вскочил на спину лошади словно на крыльях.
– За гриву держись! – еще раз напомнил Борис. – За мной!
И, ударив свою лошадь каблуками в бока, рванул с места.
– Они уходят! – заорали сзади. Потом голоса заглушила шальная пальба.
Степан прижался к лошадиной шее, судорожно вцепившись в спутанные жесткие волосы. Этого было мало, ему хотелось приклеиться и прирасти. Каждую секунду казалось, что сейчас он слетит с лошадиной спины и покатится по земле. Про то, как лошадь не спотыкается в темноте на ямках и кочках, он старался даже не гадать.
Борис почему-то повел своего коня вокруг загона. На мгновение остановившись, он что-то бросил через ограду. И тут же снова ударил лошадь в бока.
– Держись! – почему-то крикнул он.
Блеснула оранжевая вспышка, взметнулся столб земли и дыма. Лошади в загоне обезумели, рванулись в разные стороны, ломая гнилые жерди ограждения. А конь Степана внезапно поднялся на дыбы. Он сам не понял, как удержался, лишь мышцы прошила тупая боль от перенапряжения.
Трескотня автоматов стала тише – оба всадника быстро удалялись от базы.
– Ты как? – коротко поинтересовался Борис.
– Лучше не спрашивай!.. – прокричал Степан в ответ.
– Не расслабляйся. Какое-то время мы выиграли, но нас будут догонять. И догонят, если не успеем.
– Куда не успеем?
– Добраться до предгорий. Они туда не пойдут, а нам – больше некуда. Там найдем кечвегов, отсидимся пока. У нас с тобой не скакуны, а пушечные тяжеловозы. Особо не погоняешь. Понял, о чем я?
– Будем считать, что понял… – пробормотал Степан, перехватываясь поудобнее ноющими пальцами.
Еще несколько минут бешеной скачки, и Борис осадил лошадь, заставив перейти на рысь. Степан чувствовал, что и его конь начал уставать.
– Пусть отдохнут, пока тихо, – сказал Борис. – Боюсь, им еще придется сегодня побегать.
– Как скажешь.
– Уф… Ну, ты и устроил, Степа. Сам-то понял, что натворил?
– Нет, а что?
– Да ничего особенного. Просто угробил свой последний шанс.
– Извини, если тебе не понравилось. Но ты вроде особо не сопротивлялся?
– Это правда… – вздохнул Борис. – Подыхать не очень хотелось, не скрою. А что дальше будет, ты подумал?
– Не-а. Я тут человек чужой. Решил, ты подумаешь. Ты ведь все ходы знаешь. Хотя чего тут думать? Домой надо возвращаться. Ты же умеешь, да?