Самой прекрасной тебе…(воспоминания)
Шрифт:
Часто жизнь ставит нас перед выбором, который меняет судьбу человека и даже нескольких поколений. Оборачиваясь назад, спустя время, хочется что-то исправить, изменить, повернуть стрелки часов вспять и не сделать уже совершенных ошибок. Нельзя переписать жизнь заново, но важно помнить…важно прощать и просить прощения. Прощать может каждый, а вот просить прощения способен только сильный человек. Нельзя жить с грузом обиды и воспоминаний, это мешеает строить новое, светлое будущее. В жизни каждого из нас бывают события, которые помнишь всегда, а бывают те, которые не можешь забыть.... Воспоминания-это та же реальность…
" Жить, любить, ненавидеть,
Ненавидеть и мстить…
Повстречать, поиграть,
Покружить, потом бросить,
Сделать больно, простить,
Нечаянным словом сразу убить.
Проиграть и уехать, и вернуться отдать,
Но главнее всего- вспоминать…"
Часть первая
Шел 1973 год. Не самое простое время для СССР, холодная война, продовольственные карточки, перестройка. Именно в этот период семья Веры переехали с Урала в маленький провинциальный городок на юге Волгоградской области. В то время там велись работы по изучению, расширению и заселению этого края, строились целые поселки для геологоразведовательных групп. Специалисты приезжали сюда со всего союза и семьями оставались на постоянное место жительства. Так и отец Веры был направлен, назовем этот город Н, на работу водителем к геологам. Ему выдали служебную квартиру и разрешили перевезти семью. Не думаю, что Виктор спрашивал у супруги и детей, хотят ли они кардинально поменять свою жизнь, просто так было нужно. У Виктора росло трое детей, но у нас речь пойдет в основном о младшей дочери Вере, которая по прошествии многих лет станет моей матерью.
Ранней весной, примерно середина марта, на железнодорожный вокзал города Н прибыл пассажирский поезд из Перми.
– Вера, не отставай, – громко говорила Галина Васильевна.
– Да иду я, – отвечала дочь, волоча огромный чемодан через узкий тамбур вагона. Люди толпились в проходе, каждый хотел поскорее покинуть этот душный вагон. Вера пыталась посмотреть в окно, но едкий дым от паровоза застелал все вокруг. Любопытство одолевало, и Вера стала силой протискиваться между людьми.
– Мы поедим на такси? – спросила Вера у мамы.
– Почти,– ответил брат, пытаясь справиться с напором людей. Он бы старше и уже примерно догадывался об атмосфере нового места жительсва, но промолчал.
– Нас ждет папа на своей рабочей машине, – сказала мать.
Отец семейства действительно уже стоял на перроне. Простой, рабочий человек, он был одет в теплый бушлат, холщенные брюки и высокие керзовые сапоги. Виктор был еще довольно молодым мужчиной, в самом расцвете сил, но жизнь прилично помотала его, потому он выглядел старше своего возраста. Детство во время войны и послевоенный голод и нужда наложили отпечатки на мужчину глубокими морщинами на лице. Наконец в толпе Виктор увидел знакомые лица детей и жены. Он любил свою семью и с нетерпением ждал их приезда.
Вера сошла с поезда последней и то, что она увидела, повергло девушку в настоящий шок. Большое старое здание вокзала возвышалось как будто на пустыре, вокруг не было ни домов, ни построек, даже дороги нормальной не было и кромешная грязь вокруг. Вдоль перрона стояли люди с лошадьми и обозами, встречали пассажиров и помогали перевезти багаж.
– Папа говорил, мы переезжаем в город, – с недоумениеем заговорила Вера, -а тут лошади ходят, асфальта нет.
На девушке было надето серое драповое пальто, теплые колготы , вязанная шапка и невысокие лаковые ботинки. Она опустила глаза на свою обувь и тяжело вздохнула, – в таких ботиночках далеко не уйдешь. Она улыбнулась, вспоминая, как в детстве папа брал ее на руки и переносил через лужи. Сейчас прикинуться маленькой и попроситься на ручки не получится. Отец подошел к семье, обнял по очереди жену и детей, взял тяжелые чемоданы у своих женщин и все направились к машине.
– Пап,а как тут люди ходят в такую грязь? – не унималась с вопросами Вера.
– В резиновых сапогах, как у меня, – весело ответил отец и указал на свою обувь.
– Бывает резиновая обувь? Это кошмар, я такое не надену, – совершенно серьезно заявили Вера.
Виктор погрузил чемоданы в кузов своего газона, туда же пришлось сесть и старшему сыну Грише, в кабине мест для всех не хватило. Домой добирались молча, каждый о чем-то своем думал. Машину трясло со стороны в сторону и подтряхивало на ямах. Вера думала: " как там Гриша в кузове? Мы его не потеряем? Вывалится еще от такой тряски". Но до места добрались благополучно. Кроме разочарования, других чувств
Поселок, в котором им предстояло жить, был небольшой, примерно десять однотипных домов , а те в свою очередь поделены на квартиры. У каждого дома приусадебный участок и хозпостройка. Вера с грустью вспомнила свой большой город с чистыми дорогами и большими высокими домами, свой дворец спорта, где она занималась художественной гимнастикой. Врядли тут есть что то подобное, о занятиях придется забыть. Обстановка в квартире была скромная, только необходимые вещи, но чисто и свежо. Свою прежнюю мебель с Урала Виктор с женой решили не перевозить на новое место жительства, что то продали, что-то оставили бывшей невестке и внуку. Сыну и дочери отвели отдельные комнаты, родители расместились в гостиной.
– Ну как вам,нравится? – спросил глава семейства, обведя руками помещение.
– Надо обжиться, подкупить мебель и думаю нам здесь понравится,– ответила супруга, – есть свой земельный участок, – продолжила она, – и это уже здорово, посадим помидоры.
– Можно построить небольшой сарай недалеко от дома, – продолжал папа,– и завести курочек, будут нести нам яички.
Дети молчали, энтузиазма родителей они не разделяли.
Супругу Виктора звали Галина,(дед рассказывал, что пришел свататься к бабушке во время войны,когда повсюду царил голод,и будущий тесть отдал ему свою дочь за мешок картошки) как я уже сказала , они воспитывали троих детей, но переехали с родителями только двое, старшая дочь Надежда к тому времени уже вышла замуж и осталась жить на Урале. Сын Гриша был по возрасту средним ребенком, с самого детства рос очень болезненным мальчиком и требовал к себе больше внимания. К моменту переезда он был разведен с женой, имел сына, который остался на воспитании с матерью и общался с отцом только через письма. Смена обстановки не пошла Грише на пользу. Он так и не смог наладить свою личную жизнь, не реализовался в профессии. Возможно на фоне жизненных неудач у него развилось душевное заболевание и спустя какое-то время, он покончил жизнь самоубийством, утопившись в реке неподалеку от дома. Это был удар для всей семьи… Мама долго не могла оправиться от потери и возможно на нервной почве заболела сахарным диабетом. Отец тоже пережил смерть сына довольно тяжело и пристрастился к спиртному. До конца они конечно же не смогли смириться со своим горем. Гришу помнили всегда. Вера, удрученная смертью брата, позже напишет стихотворение.
"Ноги в илу, руки в илу, пальцы мои слипаются.
Мне как-то приснилось, что я утонул,
Видно, под пятницу сны сбываются.
И вот я лежу глубоко на дне,
Вижу лучи заходящего солнца,
Слезы мои растворились в воде,
И мертвое сердце на части рвется.
Рыбы сьедят мое вспухшее тело
И по кусочкам снесут под коряги…
Вот и закончился грустный стих.
Стих об одиноком, утопшем бродяге."
Официальная версия случившегося был несчастный случай, но никто в это не верил. Мы больше не станем возвращаться к данной теме.Продолжим…
На следующий день после приезда Вера сама пошла с документами в ближайщую школу. Она росла серьезной и самостоятельной девочкой и родители посчитали, что поступить в школу дочь сможет и сама, а сами тем временем занялись налаживанием быта в доме. Так и было. Мама разбирала посуду на кухне и ей катастрофически не хватало места, чтобы выставить все тарелки и чашки. На кухне стоял большой деревянный стол и старый грузный буфет, который и послужил шкафом для посуды. Виктор где-то раздобыл газовую плиту и маленький холодильник, не новые конечно, но и то хорошо, на первое время сгодится. Весь хрусталь, то есть рюмки, бокалы, салатники заняли почетное место в серванте в гостинной комнате и доставались оттуда только по торжествам.