Самозванцы. Дилогия
Шрифт:
– Высшее превосходство, генерал, – это превосходство духа русского солдата, верного престолу и крепкого в православной вере, – наставительно произнес император. – И зря вы недооцениваете штыковой бой. И у нас, и на Западе это все же очень распространенное явление.
– Совершенно справедливо, ваше величество, – отозвался Брусилов. – Но штык уходит в прошлое. Его значение на поле боя неуклонно снижается. И на нашем фронте, и у союзников есть немало примеров, когда один пулеметный расчет, занявший выгодную позицию, на длительное время задерживал наступление батальона или даже целого полка. Разумеется, положив несколько сотен православных
– Возможно. – Лицо императора снова недовольно скривилось. – Но сейчас идет война. Существенное изменение тактики в период боевых действий совершенно нежелательно. Кроме того, знаете ли, все эти методы скрытных операций, выстрелов из-за угла, ночных налетов, похищений, диверсий… Как-то не по-европейски это все, не цивилизованно. Раз уж вы столь успешно применили подобную тактику в боях, продолжайте. Но я бы не хотел прослыть на весь мир варваром, который воюет подобными методами.
Брусилов с Крапивиным переглянулись. То, что их план провален, стало совершенно очевидно. Император не желал создавать сеть специальных отрядов на всex фронтах.
– Что ж, если у вас ко мне больше ничего нет, господа… – Император развел руками и выжидающе посмотрел на собеседников.
– Прошу простить, ваше величество, – снова вытянулся Крапивин. – Когда мы шли сюда, я обратил внимание на некоторые недостатки организации постов. Это создает угрозу проникновения вражеских шпионов и диверсантов в штаб и даже непосредственно к вашему вагону. Если вы позволите, я укажу начальнику вашей охраны на допущенные оплошности.
– Что?! – Император ошарашенно посмотрел на нахального подполковника.
– Именно так, ваше величество. Не смею более отнимать вашего драгоценного времени, но прошу разрешения подать рапорт начальнику охраны.
– Отчего же! Я немедленно вызову генерала Семенова, и вы сможете высказать ему все ваши замечания.
Через пять минут в салон вошел толстый раскрасневшийся генерал-майор, бодро отрапортовал императору и застыл в ожидании.
– Это подполковник Крапивин, генерал. – Ниш лай указал на Крапивина. – Он сегодня прибыл с фронта и утверждает, что в охране ставки существуют серьезные огрехи.
Генерал метнул злобный взгляд на Крапивина, снова вытянулся по стойке «смирно» и отчеканил:
– Никак нет, ваше величество. Охрана надежная. Мышь не проскочит. Мы свое дело знаем. А всяким фронтовым офицерам лучше бы своим делом заниматься, а не рассуждать о том, о чем они понятия не имеют.
«Ах ты, боров! – выругался про себя Крапивин. – Мало того что службу несешь отвратно, так еще и оскорблять задумал. Ну, я тебе устрою!»
– Уверяю вас, ваше превосходительство, – громко произнес он, – что не только мышь проскочит. Если мне потребуется, то я целый батальон скрытно через ваши посты проведу. А чтобы не быть голословным, предлагаю вам следующее. Сегодня вечером я покидаю Могилев. Если потребуется, в сопровождении вашего офицера. Вы предупреждаете всех караульных, что сегодня вечером к вагону Верховного главнокомандующего попытается пробраться злоумышленник,
Генерал устремил испепеляющий взгляд на Крапивина.
– А что, это интересно, – произнес император. – По крайней мере мы сможем проверить, надежна ли охрана. Подполковник опытный разведчик и знает толк в подобных делах. Я сам с нетерпением буду ждать исхода этого пари. И, пожалуйста, не воспринимайте это как акт недоверия к вам лично. Мы просто хотим улучшить охрану.
– Хорошо, – недовольно проворчал Семенов. – Скажите, подполковник, мой офицер сможет следовать за вами?
– Разумеется, я ему этого не позволю, – улыбнулся Крапивин.
* * *
– Уезжаю из Могилева со смешанным чувством. – Брусилов, заправил салфетку за ворот. – С одной стороны, полный провал нашей миссии. Император наотрез отказался даже рассматривать идею создания специальных подразделений на всех фронтах. Но, с другой стороны, вы остаетесь при мне. Это приятно.
– Хорошо, что нас не заставили распускать уже сформированные спецотряды, – заметил Крапивин, пододвигая поданную официантом тарелку.
– Ну, этого они не дождутся, – усмехнулся генерал. – Во-первых, победителей не судят. Во-вторых, я так давно приобрел в нашей армии репутацию смутьяна, что со мной не хотят связываться даже самые отпетые консерваторы.
– Ох, судят победителей, Алексей Алексеевич, еще как судят, – вздохнул Крапивин.
– Возможно. Вы-то сегодня ночью, кажется, малой кровью отделались.
– Да я вообще без крови обошелся. Даже ту группу из пяти молодцов у вагона тихонько положил, без криков. Правда, на шум возни государь вышел. Тем наше пари и закончилось. Я подробно описал Семенову, как шел и где в системе охраны допущены ошибки, а потом вернулся в гостиницу.
– Рискованный вы человек, Вадим, – заметил Брусилов. – Впрочем, за это я вас и ценю. Ладно, закончим эту войну – я обязательно добьюсь распространения нашего опыта в армии. Сейчас воевать надо по-новому. Время атак строем под полковой оркестр уходит в прошлое. Будущее за такими солдатами, как вы, Вадим.
– Спасибо, Алексей Алексеевич, – ответил Крапивин и, немного помедлив, добавил: – Но я боюсь, что эта война очень плохо кончится.
– Что вы имеете в виду? – Брусилов быстро окинул взглядом соседние столики. – Лично я не вижу предпосылок для поражения русских войск. Да, нам не удастся завершить кампанию в короткие сроки, как об этом кричат горячие головы. Но в конечном счете Германия и Австро-Венгрия выдохнутся и не выдержат войны на два фронта. Так что я не понимаю ваших опасений.
– Вы все прекрасно понимаете, Алексей Алексеевич. – Крапивин в упор посмотрел на командующего. – Провал японской кампании привел к революции пятого года. Если нынешняя продлится еще хотя бы полгода, новая революция станет неизбежной.
Брусилов выдержал тяжелый взгляд своего подчиненного.
– Я не люблю пустых разглагольствований, – ответил он наконец. – Если вы видите конкретный выход из ситуации, извольте предложить его. Если вы просто в настроении поплакать над судьбой несчастной России, то здесь я вам не собеседник.