Самозванцы
Шрифт:
Крапивин в сопровождении Федора прошел в шатер. Там за длинным столом сидели три воеводы, командовавшие кампанией против самозванца: Мстиславский, Голицын и Дмитрий Шуйский. Родовитые бояре, они недовольно и надменно рассматривали представших перед ними бойцов.
— Это, что ли, есть твой удалой сотник, полковник? — спросил Голицын.
— Так, боярин, — поклонился ему в пояс Фёдор. — Он хоругвь в битве при Новгород-Северском отбил да воеводу нашего, боярина Мстиславского, спас. За то в сотники был произведен, а государем нашим дворянством жалован с деревенькой под Костромой. Он разведку вел и донес, когда ляхи от самозванца ушли. [11] Его сотня в сече при Добрыничах не хуже
11
После успеха в описанной выше битве под Новгород-Северским значительная часть шляхты в войске Лжедмитрия взбунтовалась и потребовала от самозванца денег.
Поскольку Отрепьев не располагал достаточными средствами, чтобы заплатить, 4 января 1605 года большинство поляков под руководством Юрия Мнишека (отца Марины Мнишек, невесты самозванца) покинуло лагерь мятежников. Формально Мнишек отправился на сейм в Краков, но на самом деле это больше походило на бегство. Вскоре на поддержку Лжедмитрию прибыли двенадцать тысяч малоросских казаков. Они с лихвой компенсировали численные потери войска, но, очевидно, не смогли восполнить потери качества. Это сказалось в состоявшейся 21 января 1605 года битве при селе Добрыничи, где самозванец был наголову разбит. После сражения победители нашли на поле сражения 11, 5 тысячи трупов, в основном «черкасов» (малоросских казаков). Самозванец бежал в маленький городок Рыльск. Царские войска попытались взять эту крепость штурмом, но потерпели неудачу. Провалом закончилась и попытка осады и штурма стратегически важной крепости Кромы, где засел верный Отрепьеву гарнизон.
12
Жак Маржет, капитан — командующий полком немецких наёмников в битве при Добрыничах.
— Эк расхваливает, — фыркнул Шуйский, — Прям как брата родного. Я тебя в полковники-то и поставил после отхода от Новгород-Северского, чтобы огненный бой супротив ляха наладил, [13] И твой полк вместе с Маржетом черкасскую и ляшскую конницу отразил. Так, али не твоя заслуга?
— Моя, — немного смутился Федор. — Но Владимир много пособил мне. Учить он умеет и, почитай, первый помощник мне в полку.
— Хорошо, — нетерпеливо махнул рукой Шуйский. — Так почто с нами хотел говорить, да еще тайно?
13
После поражения под Новгород-Северским Годунов передал командование войсками Дмитрию Шуйскому, который и разгромил самозванца под Добрыничами.
— Прости, воевода, — выступил вперед с поклоном Крапивин, — с тобой я лишь говорить хотел.
— Нынче у нас совет воинский, — неспешно ответил Шуйский. — И решения мы все вместе принимаем. Ежели предложить чего желаешь, то говори немедля. Я оттого тебя принял, что Федор за тебя челом бил. Но нынче нам недосуг.
— Слушаю, воевода, — снова поклонился Крапивин. — Дошел до нас указ твой от Кром отступать и до лета с самозванцем не биться.
— Ну, — нетерпеливо бросил Шуйский. — Что с того?
— Нельзя самозванца в покое оставлять, — напирал Крапивин. — Усилится он оттого неизмеримо. Пограничные земли уже все в него уверовали. Обозу нашему без сильной стражи ни к Кромам, ни к Рыльску не пройти, пограбят. За самозванца здешние жители. А ежели отступим ныне, так еще больше земель к нему переметнуться может.
— Ты, видать, себя умнее воевод числишь, — нахмурился Шуйский. — Ну, стояли мы под Рыльском, стояли под Кромами. Что же ты настолько проворен не был, что крепости сии не взяты? Сколько штурмов было-то?! Скоро оттепель ведь. По распутице кто воюет? Вот подсохнет земля, и снова пойдем на самозванца.
— Верно
— И что же мыслишь делать? — усмехнулся Шуйский. — Али узрел ты, как нам самозванца в одночасье разбить?
— Сила мятежников в вере их, что служат они царевичу истинному. Убить самозванца надобно, и прекратиться тогда смута на Руси. Коли силой рать его не одолеть, так человек верный должен в стан его пройти и дело сделать.
Воеводы переглянулись.
— И кто же пойдет? — спросил Шуйский.
— Я пойду, — объявил Крапивин.
В палатке воцарилась тишина.
— Поверь ему, воевода, — снова вступил в разговор Федор. — Лазутчик он знатный. Там проходил, где другие попадались. Авось выйдет у него. Так малой кровью всю смуту окончим.
— А что, может, оно и недурно, — проговорил молчавший до этого Мстиславский. — Мы-то что теряем? Может, сотника одного.
— Обдумать надо, — недовольно проворчал Голицын. — Ступайте-ка к своему полку, стрельцы. Известим мы вас, что порешили.
— Добро, — склонил голову Крапивин. — Только прошу вас, коли надумаете меня в стан самозванца отпустить, пусть знает о том пять человек. Вы трое, Федор и я. И никто более.
Голицын метнул на него недобрый взгляд:
— Уж не хочешь ли в измене людей наших уличить?
— Нет, воевода, — отрицательно покачал головой Крапивин. — Только время смутное, а дело тайное. Надежнее оно будет.
— Будь по-твоему, — небрежно махнул рукой Голицын, отпуская стрельцов.
Крапивин и Федор вышли из шатра, где совещались воеводы, и двинулись вдоль костров охранявшего их стрелецкого полка.
— Что скажешь? — негромко спросил Крапивин у командира.
— Чего тут говорить? — удивился Федор. — Ясное дело, совет держать воеводы решили.
— А вот мне непонятно. Я один всю их работу делать взялся. Риска для них никакого. Если даже попадусь, они завсегда сказать могут, что не посылали меня. Не понимаю.
Федор неопределенно пожал плечами. В полном молчании они достигли расположения своего полка.
— Ну что, спать, что, ли пойдем? — сладко зевнул Федор.
— Можно и спать, только…
— Что только?
— Послушай, Федор, — Крапивин понизил голос, — ежели воеводы не надумают до завтрашнего вечера меня отпускать, то я сам пойду. Отпустишь меня?
Федор внимательно посмотрел на него:
— Зачем это тебе? Если в лагерь самозванца пройдешь да еще порешишь его, навряд ли голову сносишь. А ежели живым уйдешь, здесь тебя накажут за ослушание.
— Думаю я, что, если нынче же его не остановить, большие беды этот самозванец Руси принесет.
Федор замялся и вдруг тихо спросил:
— А если это не самозванец?
Крапивин несколько секунд стоял в замешательстве.
— Это самозванец, Федор, — произнес он наконец. — Головой клянусь. Я видел его в доме Романовых, перед тем как вы взяли его штурмом четыре года тому назад.
— Да ты там был?! — изумился Федор.
— Был, — признался Крапивин. — Как только из Сибири вернулся, нанял меня Федор Романов. И в бою я том против тебя стоял. Да потом с Москвы утек. А самозванец тот, Отрепьев, тогда в услужении у Романовых был. Я сам его видел.