Самозванец. Тетралогия
Шрифт:
К этому времени молодой человек уже вполне освоился и со своей новой силой, и со своей новой реакцией. На открытом пространстве обычному человеку было бы крайне трудно не только поймать его, но даже случайно приблизиться или прикоснуться к нему. Воспитанник Аррала маневрировал и уворачивался легко и умело. Мелькнувшая было мысль, что он мог бы стать баскетбольной звездой в своем мире, тут же была отброшена: проявись на Земле ти, вряд ли Михаил стал бы монополистом на ее видение…
Сначала он слегка отбежал назад, освобождая себе поле для маневра.
Когда Михаил остановился, то с легким удивлением отметил, что другая пара врагов уже повержена. Двое путников, которых он спасал, стояли неподалеку, наблюдая за схваткой, но не опуская мечи. Видимо, они были отменными фехтовальщиками, молодой человек даже пожалел, что поторопился с расправой. Он мог бы заманить свою пару подальше, а потом выпустить ее на этих великолепных мечников. Тогда ему не пришлось бы самому убивать солдат. Как всякий представитель современного мира Земли, Михаил был практичен в своей гуманности. Что проявлялось, во-первых, в умении перекладывать кровавую работу на других, а во-вторых, в сохранении при этом иллюзии чистоты рук и совести.
Подумав об упущенных возможностях, он вздохнул и отключил режим невидимости. Двое путников также испустили громкий вздох облегчения и слегка расслабились. Однако убирать мечи в ножны они не спешили.
– Хорошая погода, не правда ли? – сказал Михаил. – Хотя я думаю, что под утро похолодает.
После легкого недоумения оба путника рассмеялись.
– Меня зовут Маэт Ферен, наследный уру, – представился тот, что помоложе, – а это – мой наставник и телохранитель Торк.
Когда Михаил предположил, что защищает двух дворян, он ошибся. Он сражался за одного дворянина и одного наемника.
– Обычно я представляюсь как Ксант, охотник, – представился в свою очередь Михаил.
Маэт посмотрел на его одежду, затем перевел взгляд на трупы и спросил:
– Охотник на кого? На ишибов?
Теперь уже Михаил рассмеялся.
– Нет, это – первый ишиб, убитый мной.
– Как может неишиб убить ишиба, готового к схватке? – спросил Маэт.
– Ты видишь ти, поэтому понял, что я – не ишиб, – догадался воспитанник Аррала.
Маэт Ферен кивнул.
Видение ти не обязательно предполагало способность ею управлять. Так что в мире Горр этот феномен никого не удивлял. Люди, всего лишь видящие ти, не могли использовать аб. Но зато некоторые из них могли видеть ти на большем расстоянии, чем иные ишибы.
–
– Понятно, – одновременно ответили Маэт и Торк.
Хотя на самом деле они были далеки от ощущения, что с их нежданным спасителем все ясно и просто.
– Я вам потом все объясню, – пообещал их новый знакомый.
Он действительно собирался им все рассказать. Или почти все. Но не раньше, чем узнает о них побольше. Размеры его подозрительности во много раз превышали размеры его доверия.
Маэт Ферен был еще очень молод. По сути, он только что вышел из отроческого возраста. Лет девятнадцати-двадцати на вид, среднего телосложения, высокого роста, Маэт имел мгновенно запоминающуюся особую примету: слишком уж широкие губы в сочетании с узкими юношескими усиками.
Торк олицетворял мощь и силу и выглядел как настоящий богатырь. Его обветренное лицо буквально излучало жизненный опыт. Будь Михаил режиссером, без колебаний предложил бы наемнику сыграть роль какого-нибудь морского волка или сержанта с многолетним военным стажем. Торк безукоризненно подходил для всех мужественных ролей.
Когда новоявленные союзники, без потерь победившие численно превосходившего врага, представились друг другу, выяснилось, что им предстоит решить два вопроса. Во-первых, что делать с лошадьми, а во-вторых, как поступить с трупами.
Ферен сказал, что лошадей нужно забрать и поделить, а трупы оставить как лежат.
Торк уточнил, что забрать и поделить нужно лошадей и доспехи.
Михаил предложил поделить все, что можно, а трупы спрятать.
Ферен заявил, что его чести дворянина претит обыскивать трупы. Михаил в ответ на это сообщил, что его чести претит не только обыскивать трупы, но и говорить о них. Однако трупы могут содержать важные послания, которые прольют свет на состояние дел во вражеском лагере.
После пары минут препирательств Ферен согласился с доводами Михаила, но, как и следовало ожидать, трупы пришлось обыскивать Торку.
Никаких вражеских посланий не нашлось. Но зато нашлись восемь золотых и шестьдесят четыре серебряных монеты.
Михаил отказался от немедленного дележа, сказав, что он не против, если Торк будет хранить общие деньги, и отказался неспроста. В настоящий момент деньги были безразличны молодому человеку, но ему нужен был предлог, чтобы подольше оставаться рядом с новыми приятелями. Мало ли что они могли ему рассказать. Впрочем, ни один из двух путников не возражал против его общества. Так что, возможно, некоторая часть его действий объяснялась склонностью к интригам.
Как выяснилось, Ферен и Торк тоже опоздали к закрытию ворот, но пришли немного раньше Михаила. Они неспешно направлялись в Мялик, когда на них напал отряд вражеских разведчиков.
Молодой человек узнал, что в последнее время появилось множество подобных отрядов. Враги чувствовали себя в Раниге как дома. И все потому, что король не только избегал генерального сражения, но также не хотел подписывать предложенную противниками капитуляцию, по условиям которой Раниг терял два крупных города и часть северо-западных и северо-восточных земель.