Самозванка поневоле
Шрифт:
— Он пытается выследить меня! — объяснила Пенелопа. — Глупо было с моей стороны не знать, что он делает это. Однако если у него есть шпионы, есть они и у меня! Я планировала, чтобы он нашел свою любящую жену у его матери, но ты, конечно, все это разрушила своим вмешательством!
— Это была… не моя вина… вовсе… не моя! — протестовала Урса.
Еще недоговорив, она уже поняла, что Пенелопа была отчасти права.
Ведь это она, Урса, придумала план спасения маркиза;
Не дожидаясь ответа сестры, она сказала:
— Я… сожалею, Пенелопа… я очень… очень сожалею, если… нарушила твои планы.
— К счастью, у меня достаточно ума, чтобы выбраться из этого положения, — успокоила ее сестра. — Теперь же, ради бога, уезжай и не говори ни с кем, пока не приедешь домой!
— Д… да… конечно… я не буду, — согласилась Урса.
Она не спрашивала сестру, увидит ли ее вновь, заранее зная ответ, и направилась к двери.
Пенелопа же забралась в кровать.
— Здесь уютно по крайней мере, — сказала она, — а я, признаться, очень устала после всей этой спешки.
Она откинулась на подушки.
— О Урса, иди же! — простонала она. — Что ты уставилась? Поезжай домой и оставайся там! И впредь постарайся не нарушать моих планов.
— Я… я сожалею, Пенелопа, — робко повторила Урса.
— Теперь, раз уж я здесь, — молвила Пенелопа, — предвкушаю возможность увидеть Чарнвуд Корт и, конечно, встретиться с его владельцем!
В произнесенных ею словах слышалась бесстыдная интонация.
Урса молча открыла дверь.
Оказавшись в коридоре, она слышала, как в холле суетятся слуги.
С огромным трудом она заставила себя медленно и с достоинством спуститься с лестницы.
Лакей, чистивший ковер, засучив рукава, торопливо открыл ей дверь.
У подъезда дома она увидела красивый закрытый экипаж, запряженный четверкой лошадей.
На козлах сидели кучер и лакей.
Урса вошла в экипаж, дверцы закрылись, и лошади тронули.
Она бросила последний взгляд на дом, прежде чем они повернули к мосту через озеро.
Лебеди все так же плавно скользили по спокойной воде.
Урса знала, хотя и не могла видеть этого, что флаг маркиза все так же развевается над центральной башней.
Он почивает теперь в спальне хозяина усадьбы, в которой спали поколения его предков.
«Догадается ли он, — думала она, — что Пенелопа — не я?»
Она вновь увидела легкую улыбку на губах сестры и проблеск интереса в ее глазах, когда она сказала:
«Птицы одного полета узнают друг друга».
Урса до боли сжала пальцы.
«Теперь он остался с Пенелопой, — говорила она себе, —
Ей хотелось плакать, но она заставила себя сдержать слезы.
Когда они проезжали через огромные витиеватые ворота усадьбы, с охотничьими домиками по обе стороны от них, она сняла темные очки, чтобы увидеть в последний раз уютные домики с полными цветов палисадниками.
Затем стена, окружавшая поместье маркиза, осталась позади, и стало ясно, что драма, в которой она участвовала, окончена.
Подобно Золушке она опять уйдет в неизвестность, и маркиз никогда не вспомнит о ней.
— Я люблю… его! Я… люблю… его! — шептала она.
Колеса экипажа, казалось, выстукивали эти слова.
Но они уносили ее прочь, все дальше и дальше от него.
Лошади мчались с бешеной скоростью.
Урса доехала быстрее, чем ожидала.
Когда они завернули в короткий проезд к дому, ей показалось, что она не была здесь много лет.
Поразительно, что все здесь выглядело так же, как и до ее отъезда.
С ней столько произошло за это короткое время.
И сама она была теперь другой, уже не той наивной девочкой, которая уехала отсюда, чтобы участвовать в шараде сестры.
«Я успела влюбиться и узнала первый… поцелуй, — думала Урса, — может быть, поэтому я так… повзрослела».
Отец всегда учил ее анализировать свои мысли и чувства, поэтому она сумела понять перемену, свершившуюся в ней.
Как бы ни старалась, она уже никогда не сможет возвратиться назад, изменить или забыть то, что произошло с ней.
Старый Доусон поспешил к двери на стук колес экипажа.
— Вы вернулись, мисс Урса! — воскликнул он. — Как же мы рады видеть вас! Без вас все было не так.
— Благодарю вас, Доусон, — молвила Урса.
Она повернулась и, достав деньги из сумочки Пенелопы, вложила их в руку лакея, открывшего для нее дверцы экипажа.
Пока она говорила с Доусоном, кучер повернул лошадей, и экипаж покатил на выезд.
Доусон поглядел на него в изумлении.
— Разве они не задержатся на чашку чая, мисс Урса?
— Нет, Доусон. Они спешат вернуться туда, откуда приехали.
— А что с вашим багажом?
— Он прибудет позже.
По сути, Урса только сейчас вспомнила о нем.
Теперь она поняла, что Пенелопа прибыла без багажа и ей самой понадобится то, что она дала сестре, отправляя ее к леди Брэкли.
И, кроме того, она, конечно, обрадуется, что ее Мари снова будет прислуживать ей.