Самозванка в Академии стихий

Легран Кира

— Странно… Со свечами такого не было, — пробормотала себе под нос.

Маг всё равно услышал. Он посмотрел на меня поверх крышки дубового стола, из нижнего ящика которого что-то доставал.

— Воск свечей не принадлежит ни к одной стихии. Порождённый живыми созданиями, он совершенно нейтрален. Так же, как кровь или слёзы, к примеру. В то время как древесина относится к Терре и усиливает пламя суммой потенциалов. Вы ознакомитесь с этой математикой по мере прохождения курса. К слову, об этом… — Он встал с колена, поставил на стол деревянный короб. Со стуком

отложил крышку, зашуршал внутри. — Набор в этом году был так скуден, что вы остались единственной поступившей. Определим вас ко второкурсникам. Не смотрите так, вас не бросают посреди озера. Программу начального курса всё равно освоите, но факультативно. А теперь отложите все свои возражения и идите ко мне.

Щёки вдруг стали горячее.

В этом «идите ко мне» была уверенность человека, настолько привыкшего, что его приказы выполняют беспрекословно, что нет нужды повышать голос. От слов, сказанных мягким, почти ласковым, тоном, в мыслях начался кавардак. В голову лезло такое, что только со стыда сгореть и оставалось.

Чувствуя себя ужасно глупо, я сдвинула в сторону скомканный плед и села на низкий диванчик.

— Вы живёте здесь?

— В каком-то смысле, — мужчина пожал плечом и открутил крышку со стеклянной баночки. Внутри оказалась светлая мазь, запах хвои коснулся ноздрей. — Иногда дел наваливается так много, что нет смысла уходить в свой коттедж. Адепты огня никогда не против подкинуть забот. И вы, я смотрю, уже полностью готовы влиться в этот беспокойный коллектив.

— Ха, ну конечно. Скажите лучше, что не хотите видеть соседей.

— Никаких соседей, преподаватели живут отдельно. Академии нет резона сводить свой главный интеллектуальный ресурс с ума. Они милейшие люди, но даже лекарство в большой дозировке превращается в яд.

Я смотрела, как лорд-декан накладывает пахнущую можжевельником и сосной мазь на ожог. В его руках моё запястье казалось хрупким, как веточка.

Ещё с первой же встречи заметила, что с ним удивительно легко говорить, будто со старым знакомым. При том, что выражается он настолько по-книжному, что не всякое слово понимаешь сходу.

Вдруг дошло, что намазать руку я бы и сама могла. Да и повязку намотать сумела бы, не велика наука. Может, он считает меня беспомощной? Привык к барышням, которые даже шнурки сами не завязывают.

Странное чувство.

Мать особенно со мной не нежничала, больше покрикивала, да тумаками угощала. Еду нужно было заслужить — кому гусей попасти, кому свёрток из чужого дома вынести. Иногда булку стянуть, чтобы большая часть ей досталась. Орала за всякую провинность, за косой взгляд, да и просто так, если день не задался. А потом и вовсе забыла дочь на пороге приюта, не оставив мне даже слова доброго в наследство.

За ожог мне бы ещё подзатыльник прилетел.

А за мазь пришлось бы целый день по оврагам ноги в ежевичнике обдирать, ягоду собирать на продажу.

Я впервые столкнулась с заботой, за которую не требовали платы — и теперь не знала, как реагировать. Брошенная всеми девочка сейчас смотрела моими глазами на человека, которому

оказалось не всё равно. Каждое прикосновение к коже рождает всплеск удивления. Как так? Неужто не сон?

Вот-вот растворится, сгинет в мутном утреннем свете. Ворвётся в комнату Шира и начнёт вопить, что в кухне запара, пока я дрыхну без задних ног. И не будет ни Академии этой, ни мужчины, рядом с которым мне хочется поверить, что может быть и другая жизнь.

Сильные пальцы с аккуратными ногтями затянули узелок повязки.

— Вы встречались ранее с лордом Деем Киннипером? — Сказано как бы между прочим, но я живо почуяла, что ответ очень важен.

Понятно, что старые знакомства могли сорвать представление под названием «Баронесса из Конфлана».

— Вы же видели, где я работала, господин декан, — ответила я с кривой усмешкой. — Какие лорды? Я их разве что из окна видала, когда морковку чистила.

Почему-то этот ответ его не устроил.

— Тогда втройне не ясно, почему вышеозначенный господин проглядел в вас дыру за этот вечер. Уверены, что не сталкивались с ним?

— Да как же я скажу, если понятия не имею, как он выглядит? Приведите его сюда, тогда ясно будет. Хотя, сдаётся мне, после такого он будет глазеть ещё больше.

— Молодой человек ваших лет, небольшого роста и непримечательной внешности. Тонкокостный, одевается вычурно, без особого вкуса. Русый. Аэрит.

Волнение накрыло раньше, чем я осмыслила сказанное.

Напавший на меня ублюдок был аэритом. И русым. И всё остальное. Это его васильковой спиралью я теперь отмечена.

Мысль побежала дальше, стремительная куница. Если все узнают, что свою «особенность» я попросту украла, что тогда будет?

Пускай этот уродец сам на меня напал, но когда закон был на стороне простых людей, а не знати? Они сами пишут эти законы, сами заседают в судах. А потом смеют называть это справедливостью.

Лучше молчать об этом.

— Н-нет, знаете… Не припоминаю таких. Может, его просто заинтересовала иностранка? — сказала я, пряча глаза.

Ложь моя подруга, неразлучная и верная.

Не ожидала, что будет так противно от неё.

— И это возможно, — согласился лорд Морнайт. — Лучше бы так оно и было. Старайтесь менять повязку в тёмное время суток, эта мазь теряет свойства от дневного света. Используйте, пока не сойдёт последняя краснота.

Он передал стеклянную баночку с прозрачной мазью. Я машинально взвесила её в руке. Маленькая, а тяжёлая, как камень.

Лорд-декан сам опустил мой рукав вниз и поддел пальцем обугленный край.

— Предполагаю, что это не ваш наряд. Утром принесут деньги на возмещение и мелкие расходы, сможете заказать смену одежды у портного. Моя вина, не подумал об этом заранее.

Почему-то мне ужасно хотелось махнуть рукой и сказать: «Да ладно вам, не стоит». Но ходить в старом платье, на котором не отстирались до конца пятна от жира и пива здесь было нельзя. Ты уже не в таверне, дорогуша. Пора меняться.

— Спасибочки. А что там с армией?

Едва заметная тень набежала на красивое лицо.