Самсон и Роберто. Неожиданное наследство

Амбьернсен Ингвар

— Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, — бормотал он, ложась после очередного шага плашмя на перила. — Двадцать, двадцать один, двадцать два. — Досчитав до двадцати шести, он уперся в стенку. Тогда он раскрыл блокнот и меленько-меленько вписал новую цифру в верхнем углу чистой страницы.

Самсон кашлянул.

Червяк захлопнул блокнот, исподлобья покосился снизу на Самсона и спросил:

— Это ты здесь новый владелец?

— Да, я, — ответил Самсон. — Я получил «Раздолье над фьордом» в наследство от дядюшки Рин-Тин-Тэя. Меня зовут Самсон.

А это — Грета.

— Меня зовут Пер Вред, — сообщил червяк землемер. — Я из налоговой службы.

— Как ты сказал? Из какой службы? — испуганно переспросил Самсон.

— Ты отлично слышал, что я сказал, — сурово ответил Вред. — Все должны платить налоги. Я пришел, чтобы обмерить всю собственность и заглянуть в твою денежную шкатулку, тогда я рассчитаю, сколько ты должен будешь платить.

— Ой, — заскулил Самсон. — Я в этом ничего не понимаю! — И, обратившись к Грете, попросил: — Сбегай скорей за Роберто!

Грета стремглав бросилась в дом и помчалась на второй этаж.

— Предупреждаю — у нас никто не отвертится! — продолжал Пер Вред.

— Но у меня почти совсем нет денег! — жалобно визгнул Самсон.

— Все вы так говорите, — ответил Пер Вред. — Но только меня не проведешь!

— Ни разу в жизни мне не удалось никого провести, — обиженно гавкнул Самсон, — хотя я не раз пытался.

— Верю, верю, — закивал Пер Вред. — Вот и на этот раз ты просчитался.

— Что это тут за шум? — раздался голос Роберто. Он стоял на пороге в халате, сверкая на Пера Вреда круглыми зелеными глазищами.

— Он явился отбирать у нас деньги! — заголосил Самсон. — А у нас и без того нет денег!

— Все должны платить налоги, — твердил свое Пер Вред.

Грета, которая, слушая этот разговор, невольно думала о хорошенькой денежке, которую ей дал Грегор, не выдержала и залилась слезами.

— Тише, тише, — сказал Роберто. — Разумеется, мы заплатим налоги.

— Но я не хочу! — воскликнул Самсон и то же заплакал. — Я ведь даже не знаю, что такое налоги!

— Если ты заработал десять крон, то должен заплатить налог в две кроны и пятьдесят эре, — объяснил Пер Вред. — Или больше. Так что все очень просто.

Самсон безнадежно потряс головой, но слезы вытер:

— А кому пойдут эти две кроны и пятьдесят эре?

— Всем, — сказал Пер Вред. — Вот почему так хорошо платить налоги.

— На деньги от налогов мы строим больницы и пожарные станции, — объяснил Роберто. На них строятся шоссе и железные дороги. Если бы к нашему фьорду не проложили дорог, к нам не ездили бы постояльцы.

— Поговорили — и хватит! — объявил Пер Вред. — Мне нужно обмерить земельный участок и дом. А потом вы должны будете подробно рассказать мне, сколько вы заработали денег. С этими словами он отправился отсчитывать длину водосточной трубы, и уже вскоре стало слышно, как он возится на крыше.

— По-моему, без него нам было лучше, — сказал Самсон. — Тогда мы ни перед кем не отчитывались, а железные дороги и шоссе все равно уже были.

Пер Вред без отдыха трудился до вечера.

Он обмерял

окна и двери, лестничные перила и капитальные стены. Он обмерил сад и пляж, не пропустил ни одного деревца и за кончил только к ночи. Пер Вред так утомился от этих трудов, что остался совсем без сил и вынужден был заночевать в «Раздолье». К тому же он страшно проголодался, и ему дали на ужин большое яблоко. Все смотрели, как он вгрызался в него и в конце концов скрылся внутри. И фрекен Криллеберг, и Грета, и Грегор мысленно облизывались, глядя на такую жирную гусеницу, но Роберто так строго на них посматривал, что они удовольствовались едой со своей тарелки.

Пробуравив яблоко насквозь в шести местах, Пер Вред так объелся, что со стоном отвалился на спинку стула.

Немного спустя он заявил:

— У меня какое-то странное ощущение!

— И неудивительно, — ехидно прищелкнув клювом, сказала фрекен Криллеберг. — Тебя никто не учил воздержанности?

— Нет. А что это такое?

Фрекен Криллеберг бросила негодующий взор на источенное червем яблоко:

— Ты объелся! Прожорливая ты… гусеница!

— Такая уж у меня прожорливая натура! — с достоинством промолвил Пер Вред. — И я ни когда не слыхал такого, чтобы гусеница — и вдруг объелась.

— Фу! — фыркнула фрекен Криллеберг и заболботала, топоча лапами по полу: — Что за манеры! Никогда не видала ничего подобного!

Пер Вред поднялся из-за стола:

— Любезные хозяева! Как уже было сказано, у меня какое-то странное ощущение. Поэтому я решил сегодня пораньше лечь спать. С вашей денежной шкатулкой я, пожалуй, ознакомлюсь завтра с утра пораньше.

Но наутро Пер Вред не появился за завтраком. Фрекен Криллеберг от возмущения растопорщила перья, считая, что он просто отлынивает от утренней гимнастики. Но когда в окно заглянула Улли, это отвлекло индейку от обидных мыслей на его счет.

— Утренняя гимнастика? Ой, как здорово! — воскликнула Улли. — А после я починю уборную на втором этаже. Я уже знаю, что нынче будет отличный денек, потому что у меня внутри точно мурашки бегают.

Фрекен Криллеберг откашлялась и сказала:

— Ну так приступим! Раз и, два и, раз и, два и! Руки в стороны! И опустили!

— Раз-два, раз-два! Руки в стороны! Опустили! — повизгивая от радости, вопила Улли. — Ой, как же мне весело! Ай да молодец Улли! Улли самая резвая! Эй, вы, глядите все на меня! Руки в стороны! Опустили! В стороны! Опустили! Быстрей! Быстрей! Раз-два, раз-два! Ну-ка, еще разок! Пошевеливайтесь веселее!

Фрекен Криллеберг резко остановилась и перестала считать.

— Скажи на милость, кто командует утренней гимнастикой — ты или я? — спросила она обиженно.

— Я, я! — закричала Улли. — Улли-умница командует гимнастикой! — И выдра прошлась колесом через всю комнату, а под конец исполнила несколько сальто-мортале. — Ой, какая же ты молодчина, Улли! Все, все рады и счастливы, все от тебя в восторге!

— Да ты, кажется, не в своем уме, — сказала фрекен Криллеберг.

Улли остановилась: