Самсон и Роберто. Неожиданное наследство

Амбьернсен Ингвар

Роберто выскочил следом и сломя голову с громкими

воплями кинулся догонять улетающее жирное насекомое, размахивая на бегу счетом и выкрикивая какие-то угрозы. Но все было тщетно, Пер Вред забыл все, что было связано с его прошлой жизнью, когда он был ползающей по земле личинкой. Он забыл свое прежнее имя, забыл, что такое деньги и налоги. Отныне у него выросли крылья, и он мог вольно летать в широком небесном просторе.

Остальные обитатели пансионата высыпали в сад вслед за Роберто, и все вместе провожали взглядами черную точку, пока она не исчезла, растворившись в воздушном океане среди белых облаков.

Грета тихонько всплакнула:

— А ведь какой был хорошенький!

— Как был, так и остался бандитом! — с горечью сказал Роберто. — Он задолжал восемнадцать крон, хотя я сделал скидку на питание.

— Ну ничего! — утешил друга Самсон. — Зато не надо будет платить такие большие налоги, ведь правда?

Когда в саду начали сгущаться вечерние сумерки, пришел с гостинцем фон Страус: он испек для новых друзей большущий торт и всю дорогу бережно нес его на голове, поддерживая

одним крылом, чтобы не уронить. Под свободным крылом он принес футбольный мяч, который заказала Грета. Грета была без ума от радости, и вдвоем с Грегором они тут же стали гонять мяч в яблоневом саду и среди кустов смородины, пока Роберто и Самсон вместе с фон Страусом, Улли и фрекен Криллеберг угощались тортом.

Причмокнув от удовольствия, Роберто облизал измазанные кремом усы.

— Ну как? Ты еще жалеешь, что переехал из города? — спросил он Самсона.

Немного подумав, Самсон осторожно ответил:

— Наверное, нет. По крайней мере сейчас.

— И не пожалеешь ни завтра, ни послезавтра, — уверенно заявил фон Страус.

— А как твое мнение? — спросил он у фрекен Криллеберг.

— Я бы сказала, что торт мягковат, — ответила фрекен Криллеберг. — Но такие неудачи, вероятно, бывают и в городе.

А потом настала ночь. Над лесами и над фьордом взошла луна. Но среди густых синих теней под деревьями сада еще долго можно было видеть, как Грета один за другим забивает угловые мячи, а Грегор, лежа на траве, любовался ею с немым восхищением.