Самум – ветер пустыни
Шрифт:
– Ключи! – протянул руку в окно автомобиля Лакдар. – Быстрее!
– Вот, пожалуйста! – механик быстро передал ключ, который всунул ему в руку подбежавший помощник.
Прорычав на прощание что-то нечленораздельное, Лакдар вывел машину из гаража и рванул по узкой улице к автостраде. Но как не спешил, опоздал – проспект уже был забит автомобилями. Обычно, он чуть опережал мощный утренний поток транспорта, но сейчас, пока менял костюм, переругивался с механиком – час пик.
Пробка оказалась большой – огромный грузовик с заглохшим двигателем перегородил автостраду так, что проехать
Лакдару надоело переругиваться с водителями соседних машин. Он поднял стекло. И под приятный мягкий шум кондиционера задумался, память снова вернула его в детские годы. Когда отец выезжал из резиденции – нигде не приходилось останавливаться. Даже на перекрестках – движение перекрывалось полностью. Его не волновало, что творится на дорогах – для каида проезд всегда был свободным. Везде. А для его сына? Ведь он, Сахнун Лакдар, сейчас примерно в возрасте своего отца. Что он, в свою очередь, может передать своему сыну? Опыт общения с американцами? Лакдар пошел на контакт с ними, чтобы подтолкнуть остановившуюся было карьеру. Да, заокеанские «приятели» помогли. Но ровно в той степени, в какой им самим это было нужно. Зато сейчас он вынужден делать все, что ему прикажут. Вместо желанной свободы он получил еще одно начальство. Одно официальное на службе, а другое никому, кроме него, не известное, но, пожалуй, еще более могущественное. Перед отцом американцы, наверное, заискивали бы…
Опоздал он минут на сорок. Подчиненные усердно шелестели бумагами, но он знал, что за его спиной они обменялись многозначительными взглядами. Войдя в кабинет, Лакдар первым делом включил кондиционер, прохлада помогала снять раздражение, сел за стол, закурил свой любимый «Кэмел», подвинул поближе телефон. Начальник полицейского участка, на территории которого находится эта злосчастная кофейня, был на месте.
– Как там у вас с делом об убийстве? – не поздоровавшись, сразу задал вопрос Лакдар. – Вся эта история из-за шума, поднятого газетчиками, приобретает нежелательную политическую окраску. Стоит ли перед выборами еще более накалять обстановку?
– Господин Лакдар, – начал оправдываться начальник полицейского участка, – извините, но дело об убийстве хозяина кофейни взято в производство управлением полиции. Мы им больше не занимаемся.
– Вот как? – искренне удивился Лакдар. Он откинулся на спинку кресла и вытянул ноги под своим огромным столом. – Кто же так распорядился?
– Господин заместитель начальника Управления.
– Спасибо. Я ему позвоню.
Лакдар бросил трубку. Новость, действительно, была не самой приятной, но, с другой стороны, не столь страшной, чтобы поднимать тревогу. Но почему вдруг все завертелось? Кажется, продумана каждая мелочь, вплоть до задержания виновного на месте преступления. Может действительно, визг газетных щелкоперов как-то повлиял? Что-то не реально.
Лакдар снова снял трубку и набрал новый номер.
– Здравствуйте… Говорит старший инспектор Лакдар из Управления политической полиции. Я хотел бы переговорить с господином заместителем начальника полиции города… Да… Хорошо, я подожду у телефона…
Он
– … Да-да, слушаю… Что вы говорите? Просит извинить… Очень занят… Хорошо, скажите, что я позвоню позже.
Он положил трубку и тут же увидел сигареты, лежавшие рядом с телефонным аппаратом. Рыже-красный верблюд, стоящий на фоне великих пирамид, казалось, смотрел на Лакдара насмешливо и нахально…
Хотя пока нет особого повода переживать. Даже если дело попало в чужие руки, то ниточка, которая может привести к его людям и к нему самому, столь тонка, что и думать о ней не стоит. Главное – есть виновный! Впрочем, для страховки надо позвонить своему человеку в Управление. Уж он-то должен все знать.
Лакдар пододвинул к себе тяжелый старомодный аппарат спецсвязи.
– Слушаю вас… – голос на том конце провода, пройдя электронные сита противоподслушивающих устройств, казался металлическим – холодным, словно говорил не живой человек, а робот.
– Привет. Как там, с этим делом? Понимаешь о чем я? – хотя телефон и был заблокирован от прослушивания, но Сахнун решил перестраховаться и говорил намеками.
– Инспектор Жако, из бригады по борьбе с наркотиками, был на приеме у начальника полиции города и добился, чтобы дело было передано ему.
– Основания?
– Убит его человек, знавший якобы нечто очень важное. Подробности неизвестны. Видимо, аргументы Жако были настолько сильны, что ему разрешили взять дело в свое производство, минуя бригаду по раскрытию убийств.
– Вот как… – протянул Лакдар. Теперь стала ясной причина вчерашней тревоги. Жако не то что тоненькую ниточку заметит, он и по паутинке может выйти на верный след. Что теперь толку злиться на этого попугая – начальника полицейского участка, которому было приказано держаться за дело зубами… Нужно позаботится о собственной страховке.
– Слушай внимательно: тарг ничего не должен сказать! – Лакдар забыл об осторожности. Какая теперь осторожность, когда все поставлено на карту. – Пусть покончит с собой в камере. Сегодня же ночью! Ты меня понял?
– Да, – ответил собеседник голосом робота. – Но это не возможно. Тарг уже освобожден.
– Кем? Когда?! – Лакдар рывком ослабил узел галстука.
– Сегодня утром. Жако начал работу сразу же, даже сам поехал в участок. Через несколько часов тарга выпустили. Что-нибудь еще, господин старший инспектор?
Лакдар, не отвечая, отключился от связи…
Жако, опять Жако! Они не были лично знакомы. Но Лакдару хватило знакомства заочно, по материалам дел, которые вел Жако, чтобы возненавидеть этого человека. Причину этой ненависти Лакдар не хотел назвать даже самому себе. Между тем, причиной, породившей такую ненависть, была обычная зависть. Да, Лакдар завидовал Жако потому, что тот не боялся. Не боялся испортить себе карьеру, не боялся потерять место, не боялся в нужный момент пойти к начальству и настоять на своем.