Самураи державы Ямато
Шрифт:
Не совсем ясно, когда именно появились «мои», однако уже в течение второй половины эпохи Хэйан определенные аристократические кланы пользовались различными, строго определенными узорами. Функционально это делало эти узоры близкими к первым семейным гербам, «камон», хотя фактически эти узоры фамильными гербами еще не являлись.
В XII веке «мои» стали использоваться «воинскими домами». Так, в повести «Сказание о земле Муцу» («Муцуваки»), посвященной военным кампаниям Ерисси Минамото и Ёсииэ Минамото, в ходе которых они подавили мятежи в провинции Муцу, повествуется о том, как Ёсииэ Минамото использовал на своих знаменах и полотнищах, огораживающих Ставку главнокомандующего («маку», или «дзинамаку»), изображение двух голубей (стоящих друг напротив друга и глядящих друг на друга). Голуби считались священными птицами — посланцами бога войны Хатимана (знакомого нам по предыдущим страницам нашего повествования обожествленного принца — завоевателя Кореи, сына регентши Дзинго Кого), являвшегося одновременно фамильным божеством рода Минамото.
В «Хэйкэ моногатари» (повести о войне между кланами Минамото и Тайра в 1180–1185 годах) описываются горбы нескольких «воинских домов» — например, «мои» на веере, принадлежавшем роду Кодама. В качестве собственно гербов «мои» стали использоваться в период Камакурского сегуната, в качестве опознавательного знака, позволяющего отличить своих воинов от чужих. Первоначально «мон» помещались на знаменах, затем их стали помещать также на доспехах, предметах вооружения, одежде и конском снаряжении. Судя но «Моко сюрай экотоба» (уже неоднократно упоминавшемуся нами выше «Свитку Вторжения» — иллюстрированному свитку, повествующему о попытках войск татаро-монголо-китайского каана Хубилая захватить Японию в 1274 и 1281 годах), к моменту юаньского нашествия на Страну восходящего солнца «камон» стали использовать в качестве отличительного знака на поле боя. В этом свитке гербы можно увидеть на знаменах, флагах, отгораживающих Ставку военачальника занавесях, конской сбруе и т. д. Хотя существует легенда, согласно которой первым стал использовать «мои» на одежде «сёгун» Ёсимицу Асикага (1358–1408), но уже в эпоху Камакурского сёгуната гербы стали появляться и на одежде самураев, положив начало истории костюма «даймоп» («большие гербы»), в котором семейные гербы крупного размера располагались по всему полю одежды. К периоду правления «сёгунов» из Камакуры относятся и первые дошедшие до наших времен иллюстрации с изображениями родовых самурайских гербов. В повести XIV века «Тайхэйки» («Сказание о Великом Мире») подробно описываются гербы самурайских родов и их использование, где только можно, начиная с индивидуальных опознавательных флажков на доспехах («касэ-дзируси»), в том числе на боевых наплечниках («содэ-дзируси») и кончая корабельными парусами. Существует шесть основных разновидностей «мон», являющихся стилизованными изображениями:
1) Растений (в том числе цветов, деревьев, листьев и кустов);
2) Животных, птиц и рыб;
3) Предметов вооружения и военных доспехов;
4) Религиозных символов (свастики-«мандзи», крестов [79] различной формы и т. д.);
5) Природных явлений (например, морских волн);
6) Схематических философских знаков (в том числе иероглифических).
Приведем несколько примеров «мон», изображающих в стилизованном виде растения:
79
Кресты в качестве религиозных символов нашли широкое распространение в самурайской геральдике после прихода в Японию христианства, принесенного туда португальскими католическими миссионерами. Первым христианским миссионером, прибывшим в 1549 году в Японию, был иезуит Франциск Ксаверий (правда, не португалец, а баск, как и основатель ордена иезуитов Иньиго, или Игнатий, Лойола), приведенный в восхищение японской культурой и писавший главе (генералу) своего Ордена в Рим, что «японцы — самый высокообразованный и лучший народ на Земле». Христианство приняли не только многие «даймё» (особенно Южной Японии), заинтересованные в торговле с «латинянами», связанном с ней повышении благосостояния и усилением влияния на соперников (и потому открывшие «франкам» свои порты), равно как и во всем верные своим сюзеренам «буси», но также рыбаки и крестьяне. В результате во многих княжествах острова Кюсю почти все население перешло в христианскую веру. Три обращенных в христианство «дайме» с Кюсю направили послов — юных знатных самураев — с письменной просьбой о духовной и материальной поддержке королю Португалии и римскому папе. За девять лет (1582–1591) послы-«буси» посетили Лиссабон, Мадрид, Флоренцию, Венецию, Милан и Рим, где были приняты самим папой римским. Впоследствии один из послов — «буси» Юлиан Накамура, после начала преследования христиан в Японии предпочел мученический венец отречению от Христовой веры.
«Мацу-мон» (сосновые ветви, иглы, шишки) — символ мужества, долголетия (носили аристократы):
«Татибана-мон» (листья и цветы мандарина) — символ здоровья, бессмертия, мудрости (этот герб носили члены семей семьи «хатамото» — телохранителей верховных военачальников средневековой Страны восходящего солнца);
«Цута-мон» (плющ) — символ верности и преданности;
«Мокко-мон» (цветок или цветы дыни) — символ выживаемости (фамильный
«Бассу-мон» (пальмовые листья) — символ победы;
«Тэйдзи-мон» (цветок гвоздики) — символ верности и постоянства;
«Хаги-мон» (магнолия) — символ благородства и настойчивости;
«Риндоу-мон» (горечавка) — символ верности (герб аристократических кланов Минамото и Мураками);
«Наси-мон» (цветы груши) — символ миролюбия (служебный герб послов);
«Аой-мон» (мальва) — символ долговечности (герб клана Токугава и их родственников);
«Аса-мон» (конопля, изображаемая часто в виде гексаграммы или пентаграммы) — символ верности;
«Ботан-мон» (пион) — символ благополучия;
«Фудан-мон» (глициния) — символ здоровья и выносливости;
«Момо-мон» (персик) — символ долголетия;
«Хиираги-мон» (виноградные листья) — символ живучести и плодородия;
«Кикё-мон» (китайский колокольчик) — символ постоянства и ответственности;
«Катабами-мон» (кислица, лесной щавель, часто неправильно именуемый у нас в просторечье «заячьей капустой») — символ чистоты и преданности;
«Касива-мон» (дубовые листья) — символ стойкости и смелости;
«Кадзи-мон» (листья тутового, или шелковичного, дерева) — символ здоровья, силы и благоразумия;
«Каэдэ-мон» (кленовые листья) — символ отваги;
«Умэ-мон» (слива) — символ мужества;
«Инэ-мон» (рис) — символ изобилия и долголетия;
«Итёу-мон» (гингко) — символ стойкости и долговечности;
«Аси-мон» (тростник) — символ богобоязненности и богомольности и т. п.
К концу периода (эпохи) Муромати (датируемого 1336–1573 н.; в эту эпоху ставка «сегунов» располагалась в районе города Киото, носившем названием Муромати [80] ) количество «камоп»выросло настолько, что возникла необходимость в их четкой классификации. Первое описание японских гербов было составлено приблизительно между 1510 и 1520 годом. К началу XVI века уже было известно около двухсот пятидесяти «мои», сохранившихся до наших дней. Могущественные «воинские дома» самураев стали со временем иметь не но одному, а по нескольку « мои»,применение которых часто строго регламентировалось. Так, самурайское семейство Санада из Синано использовало герб, изображавший шесть монет — «рокумопдзэн»— в качестве военного герба. «Рокумондзэн» украшал знамена и доспехи представителей этой семьи «боевых холопов» на войне. Гербом того же самого клана Санада, использовавшимся им в мирное время, было изображение утки — « кариганэ».Отпрыски знатных фамилий «боевых холопов» нередко выбирали себе новый герб, не имевший ничего общего с гербом их предшественников. Так, «буси» Сайто Ёситацу, пасынок и наследник Сайто Досана, заменил герб последнего, изображавший волну («нами»),на изображение павлонии («госан кири»).Правда, в данном случае отказ от прежнего герба мог объясняться тем, что Сайто Ёситацу не был родным сыном Сайто Досана и, кроме того, победил на поле боя (и в довершение ко всему — убил) своего отчима, так что смена «отцеубийцей» герба представляется оправданной.
80
«Муромати» первоначально именовалась одна из улиц средневекового Киота, но впоследствии это название распространилось на весь прилегающий городской район.
Кроме того, общее увеличение численности армий в этот период и широкое использование в бою пехотинцев-«асигару», не относившихся к самурайскому сословию, привели к использованию упрощенных знаков различия, заменявшим более сложные изображения гербов-«мон» на доспехах, шлемах и знаменах. В качестве примеров вытеснения гербов-«мон» более упрощенными опознавательными знаками могут служить изображения черного (или золотого) круга на доспехах «асигару» самурайского клана Курода или иероглифа «тай»(«великий») на боевых знаменах «буси» Дайдодзи Масасигэ вместо более сложного изображения его родового «мон» в виде бабочки-махаона.
В эпоху (период) «сэнгоку дзидай» (приходящуюся, как мы с вами, уважаемые читатели, помним, на вторую половину XV — начало XVI века) также сложились достаточно строгие правила нанесения семейных гербов на одежду. На бытовое платье «мон» наносили в пяти местах — по обеим сторонам груди, на спине пониже ворота и сзади на оба рукава на уровне локтей. В широко известном у пас в свое время фильме Акиры Куросавы «Тень воина» («Кагэмуся»), посвященном борьбе между самурайскими кланами Такэда и Ода, полководцы и другие самураи «даймё» Сингэна Такэды и Нобунаги Оды Такэды были одеты в церемонные одежды-«камисимо», украшенные у каждого его собственным гербом.
В эпоху (период) правления «сегунов» из «военного дома» Токугава (1603–1868) правящие круги сегуната предприняли определенные шаги по фиксированию существующих на то время гербов. Властями сегуната было принято решение о периодическом издании свода всех геральдических изображений Японии («букан»). Мирные условия эпохи Токугава способствовали упрочению устоявшейся системы геральдики и ее упрощению, эстетизации, популяризации и развитию. Гербы все чаще наносились на гражданскую одежду, появились некоторые закономерности и стили в оформлении «мон». Большинство гербов стали симметричными и изображались в виде какого-либо орнамента.