Самурай. Трилогия
Шрифт:
– Я тебе тоже, – ответил я и обратился к своим: – Гвидо, веди армию к воротам. Лео, Алекс, Роберто. Ребята подошли ко мне. Противники слиняли. Роберто был мрачен и избегал моего взгляда.
– Ты сердишься, потому что я решил поберечь твои плечи или потому что я не дал тебе никакого назначения?
Роберто отвернулся.
– Значит так: если меня «убьют», меня заменит Лео, потом Алекс, потом ты, Роберто. И еще, у нас слишком много подразделений, а два командира рот, прямо скажем, Щенки. Я постараюсь их не разделять, и чаще всего ты будешь командовать ими обоими. Ну, носы им вытирать
Роберто обрадованно кивнул. Вообще-то, он правильно обиделся: кто мешал мне сказать это сразу?
– А в остальное время, – добавил Лео, – ты будешь беречь эту сомнамбулу, – он кивком показал на меня, – когда она ду-умает! А то ведь его «убьют», а он и не заметит.
Я возмутился и даже открыл рот, объяснить Лео, что я ду-умаю о его шутках. Потом захлопнул его, ничего не сказав: не выходи из себя, не сердись, ни с кем не ссорься, особенно с друзьями. Ну пусть Роберто меня побережет, не жалко. А ему приятно.
* * *
Для того чтобы забраться на скалу, страховка и впрямь не понадобилась. Я слышал недовольное ворчание моих солдат: зря я их нагрузил. Причем большая часть этого ворчания и была специально предназначена для моих ушей. Я только ухмылялся: чем больше вы сейчас поворчите, тем в большем восторге будете, когда я скажу, зачем мы все это тащим.
К месту стоянки мы пришли вскоре после заката, при свете своих фонарей: новолуние на носу! Точнее, новоэратие. Так что следующей ночью воевать будет только дурак. В прошлом году ночи во время игры были светлыми, вот Алекс и сказал мне, что воюют по ночам.
– Ари, в ту рощу за дровами; Крис, поставите палатку себе и им; Бенни, поставите палатку, займетесь костром; Берн, вода.
Ребята отправились разбивать лагерь. Я обернулся к Лео:
– Ты, конечно, сводил своих на стрельбище?
– И как ты догадался? – насмешливо поинтересовался Лео. – Можешь на нас положиться.
– А на чем мне повесить карту леса, чтобы кое-что всем показать?
– Будет, – веско сказал Лео и отправился ставить палатку вместе со своими снайперами.
Через час, когда сытые и умиротворенные ребята устроились вокруг костра, жалуясь на злого меня, который не разрешил Лео брать с собой гитару, я потребовал всеобщего внимания. Большая карта леса была пристроена на двух высоких кольях и освещена сразу несколькими яркими фонарями.
Я дождался полной тишины (три минуты) и сказал:
– Игра начинается завтра в 10:00, и лично я намерен ее выиграть. Надеюсь, что и все остальные тоже. Сейчас я расскажу, что и как мы будем делать…
Я помолчал – пусть проникнутся.
– …Во-первых, сегодня отбой в 23:00, а завтра подъем в 8:00. Неизвестно, когда нам удастся как следует поспать в следующий раз.
Слушатели захмыкали.
– Тот, кто произнесет что-нибудь вслух после 23:01 или не вылезет завтра из палатки к 8:05, будет иметь дело со мной.
– Прямо как наш сержант, – проворчал один из ребят.
– Гораздо хуже! – заверил я.
Мои солдаты притихли: я совсем не шучу. Я продолжал:
–
– Зачем это всё? – спросил кто-то.
– Если тебя условно убьют, а выходить придется сюда… Может быть, ночью.
– Понятно, – откликнулся тот же голос.
– Дальше, в 10:00 мы входим в лес. Вот здесь, – я показал на карте, – как я узнал, все и всегда строят лагерь. Мы тоже так сделаем. Крис, вы ставите здесь две шестиместные палатки. Только не вздумайте устраиваться там на отдых. Вокруг на деревьях Лео с вашей помощью делает воздушные дорожки.
– О-о-о!!! – Народ осознал. Идея летать с дерева на дерево, да еще и дурача при этом врагов, всем пришлась по вкусу.
– А настоящий лагерь у нас будет здесь, – я показал место, почти на границе с сектором «Орла». – Вот у этого Ручья. Ставить палатки днем мы не будем. Утром Ари и Берн под руководством Роберто идут туда и роют несколько ям. Для рационов и для всего остального снаряжения.
Э-э-э, я пойду с вами и покажу, как сделать, чтобы они бы ли незаметны. И систему обороны лагеря мы тоже сделаем колокольчики, чтобы ночью спать спокойно, воздушны дорожки для стрелков. Чтобы врагам жизнь мёдом не казалась. А вокруг лагеря, с нашей стороны, на толстые деревья наклеим светящуюся ленту: если на нас попытаются напасть ночью, часовые увидят силуэты на фоне ленты.
Я опять прервался. Теперь меня слушали, затаив дыхание. Кое-кто подпрыгивал от нетерпения.
– Алекс, возьмешь с собой Бенни, пойдете на границы и обустроите там на деревьях наблюдательные пункты, дорожки, чтобы можно было отступить и чтобы твои ребята знали их как свои пять пальцев. И чтобы вас с той стороны при этом не видели. В 14:00 вы начинаете наблюдать за границей. Кто-нибудь из врагов обязательно не выдержит и нападет сразу. Не вздумайте в них стрелять, ясно?
– Ага, – согласился Алекс.
– Но я, конечно, должен знать, сколько, откуда, куда и зачем. Наконец, снаряжение. Каждый таскает с собой фляжку с водой, альпстраховку, моток веревки с запасным карабином, бластер и десантный нож. Последний, разумеется, не для боя.
Ребята засмеялись.
– И последнее. На тот неприятный случай, если кто-нибудь попадет в плен, – сурово сказал я, – по правилам вы обязаны отвечать на вопросы, но не обязаны отвечать правду.
Так вот, наш лагерь находится здесь, – я показал на лагерь-приманку. – А где же еще? Если они уже знают, что вы врете, тогда другой ответ: лагеря нет вообще.
У нас есть рота, которая всё на себе таскает, не лень им. И ни слова про деревья, веревки и дорожки. Ясно? О моих планах вы, конечно, не осведомлены, я вам не докладываю.
Согласное бормотание было мне ответом.
– И еще, те, кто играл в прошлом году, помнят, что война ведется по ночам. В этом году так не будет.
– Почему?! – спросил кто-то.
– В прошлом году было полнолуние, а в этом новолуние. Дураков бродить по лесу с фонарем, я надеюсь, не сыщется. Но охранять лагерь, конечно, придется. И вставать до рассвета – тоже.