Самурай. Трилогия
Шрифт:
Луиджи опять кивнул.
– Ну вот и хорошо, – сказал я помягче, – надевай рюкзак и пошли.
Зареванный Луиджи выглядел так, словно я его жестоко порол все то время, что мы провели вдвоем.
Солнце сядет через два часа. А нам еще топать километров пятнадцать. Черт бы его… Стоп. Я ему такое душераздирание устроил – на полжизни хватит.
Надо будет, кстати, попросить прощения у Романо. Мог бы приподнять его рюкзак тогда, на склоне. И вообще, надо было лишний раз проверить. Черт, Луиджи дал нам всем урок недоверия. Стоит ли принимать его к сведению?
Ребят мы догнали незадолго до заката – они сидели на болотистом берегу довольно широкой речки, рядом с единственным в окрестности толстым деревом, и ждали нашего появления (в моем рюкзаке лежат веревки и карабины). Все выглядели уставшими и недовольными. Романо поглядел на Луиджи, и на его лице начала расплываться злорадна ухмылка. Я посмотрел на него грозно и недовольно покачал головой: так нельзя. Он понял и смутился. Злорадную ухмылку Траяно я проигнорировал, Нино не улыбался, Тони и Вито, естественно, тоже.
– Самый элегантный способ затормозить, – ехидно произнес Алекс, несчастного Луиджи он как будто не заметил. – Сейчас Феб сядет, и мы останемся здесь.
– А на той стороне негде встать на ночь? – спросил я, озирая неприглядный топкий берег, заросший камышом и осокой.
– Есть, и Лео уже предлагал.
Ребята смотрели на меня вопросительно. Я оглянулся на самого глупого котенка: пожалуй, хватит его сегодня гнать, пусть он заберется в спальник и поспит.
– И сколько мы прошли? – поинтересовался я.
– Двадцать четыре километра, – недовольно ответил Алекс.
– Ладно, форсируем речку и разбиваем лагерь. Держи, – я протянул Алексу веревку с «кошкой», – некогда сегодня соревноваться.
Через пять минут переправа была готова. А потом мы еще долго уговаривали Луиджи и Траяно ею воспользоваться. Тони, Романо и Нино пересекли реку, бровью не поведя, Вито дрожал от страха, но не заныл и не пожаловался, когда подошла его очередь, а я стоял не на том берегу и не мог похвалить его… Зато Лео очень серьезно пожал ему руку и хлопнул по плечу – порядок. Пока мы с Алексом, в стремительно сгущающейся тьме, стояли по разным берегам речки, переправляли детские рюкзаки и уговаривали трусишек не бояться, Гвидо, Роберто и Лео при посильной помощи наших любимчиков поставили две большие палатки, натаскали дров, разожгли костер и подвесили над ним котелок с водой.
Феб уже полчаса как сел, когда мы наконец свернули переправу и, сопровождаемые молчаливым (слава Мадонне) Луиджи и все еще ноющим Траяно, отправились к костру.
– А если бы веревка оборвалась? – довольно базарным тоном поинтересовался Траяно.
– Монотросик? Исключено, – отвечал Алекс.
– А если бы ты его плохо закрепил? – продолжал скандалить глупый котенок.
– О, Мадонна! Восемь человек перед тобой переправились и одиннадцать рюкзаков, и ничего…
– А если бы, – передразнил я Траяно, – с неба упал метеорит, и прямо по веревке?!
Алекс рассмеялся. Траяно не нашел в моих словах ничего смешного, но заткнулся. Луиджи хмыкнул. Знать бы еще почему… Позлорадствовал, что я придираюсь не только
Как только мы подошли к костру, Гвидо устроил маленькое сатирическое представление «Возвращение рационов законным владельцам». Луиджи и Траяно схватили свои коробки так, словно я намеревался оставить детей без ужина. Нино взял «свой рацион» и чуть не заплакал. Лео приобнял его за плечи и недовольно покачал головой, осуждающе глядя на начальника штаба: что ж ты делаешь?…
Лео – гений! Он дожал Нино по дороге. Увидел, как того проснулась совесть, сам взялся его страховать и провел воспитательную беседу, судя по результату, очень эффективную. Нино не просто так не ухмыльнулся при вид Луиджи, имевшего вид жестоко высеченного ребенка. Xм, скажем, с Траяно так бы не получилось. Он вроде бы ничего не сделал. Он в стороне, и не читайте ему мораль.
Бесполезно.
…Гвидо смутился и попросил прощения. Нино слабо кивнул и сел перед костром, под боком у Лео. Траяно и Луиджи тоже устроились у костра: темно; вроде бы вместе с нами, но упорно продолжали лопать свои личные рационы. От чая из общего котелка «индивидуалисты» не отказались. К счастью, никто это не прокомментировал.
Летучие коты покусай Ловере! Напряжение похуже чем во время «Ночного боя», там мне все-таки не приходилось отслеживать подобные мелочи, угадывать возможны реакции на чьи-то глупости, реакции на эти реакции и так далее. А так, как сегодня, можно самому заразиться мелочностью. Кстати, Эрнесто был прав: мне действительно достались тогда самые лучшие ребята: Альфредо и Франческо среди них не было. Ммм, а нытики? Или к тринадцати годам это проходит само, или нытики не приезжают больше в летние военные лагеря? Интересно, может, мы тут зря мучаемся и все это пройдет естественным путем, как молочные зубы замещаются постоянными? Самому это не выяснить, надо будет спросить у капитана.
– А искупаться? – спросил Романо разочарованным тоном, он не верил, что я разрешу сделать это после заката.
– Ммм, – задумчиво промычал я и оглядел свою команду, – есть желающие лезть в воду?
Роберто и Алекс кивнули.
– Хорошо, – согласился я, – надо их держать, чтоб не потонули.
– Ага, за пятку, – ухмыльнулся Алекс, – как Фемида Ахилла.
– Не Фемида, а Фетида, – поправил Лео.
– Вот зануда! Какая разница?!
– Ну-у, если ты не знаешь разницы между незрячей богиней закона и плавающей как рыба дочерью Нерея…
– Да, – согласился я, – не как Фемида. А то это может плохо кончиться.
Мы посмеялись.
– Расскажите! – возопил Вито.
– После купания, – обещал я.
Мы с Алексом, Гвидо и Роберто зашли в воду по грудь и огородили собой небольшой лягушатник. Траяно и Луиджи остались на берегу, и бедный Лео вынужден был тоже задержаться у костра: напугать-то я их напугал, но страх – плохой ограничитель.
Дно оказалось довольно топким, и стоять на нем было неприятно, поэтому я быстро выгнал малышей на берег и выбрался сам: пусть Лео тоже окунется после жаркого дня.