Самурай. Трилогия
Шрифт:
Проф попрощался с синьором Мигелем, после этого я постучался и вошел, не дожидаясь разрешения:
— Я все слышал!
— Вряд ли. Скорее кое-что понял.
— Какая разница?
— Почти никакой. Тебе тоже не о чем беспокоиться.
— Вы так спокойно об этом говорите!
— Энрик, ты играешь в эти игры уже четыре года, и уже два — понимаешь что к чему. Что тебя так напугало?
— Мне вы нужны еще больше, чем синьору Мигелю! — выпалил я.
Проф помолчал.
— Это ведь ты говорил, что, если всю жизнь ждать смерти, то и жить будет некогда.
— Я… Когда придет
— Так уже лучше. Но пришел ты не из-за этого. Что случилось?
Проф подцепил меня рукой и посадил к себе на колени. Я не возражал.
— Ничего. Я хотел кое о чем спросить, но это такая ерунда…
— Ну вот, ты опять падаешь ниц перед величием этой безносой старухи. А величия никакого нет. Не согласен?
— Я не знаю. Может быть.
— Ладно, спрашивай свою ерунду.
— Я вас не обманул, но… не знаю, как это называется, В общем, я записался в секцию скалолазанья, чтобы встречаться с Ларисой. Хотя лазать я тоже научусь, конечно. А тут один тип доложил синьору Арциньяно, что я жду Ларису после школы. И ей запретили со мной встречаться.
— Навсегда?
— Нет, на эти самые две недели.
— И ты не в силах этого пережить?
— Не знаю, наверное, в силах. Просто он может и вам позвонить, а я не хочу, чтобы вы узнали об этом от него.
— Ясно. Если ты его не покалечил, то я не вижу в твоем поведении ничего дурного. Твоя личная жизнь — это действительно твоя личная жизнь. Хотя недовольство синьора Арциньяно я тоже понимаю.
— Я его не покалечил, пока. Но я этого так не оставлю.
— Хм, не слишком усердствуй. Пакостников, конечно, бьют, но… Поаккуратнее. Помни, что ты теперь боевая машина.
— Я помню. У меня еще вопрос. Лариса пишет, что в резиденции вашего племянника и его папочки весело празднуют Новый год. И Арциньяно туда приглашены, и как раз Ларисин карантин кончится. А я туда приглашен?
— Да. Я собирался обрадовать тебя завтра с утра.
Мне очень хотелось спросить, приглашали ли меня год и два года назад, но я воздержался. Не буду культивировать у профа чувство вины. Ему и так несладко.
— Это значит, что мы поедем?
— Конечно. Только не дерись прямо там.
— Ну уж об этом вы могли бы меня не предупреждать! В хороших манерах я понимаю побольше всех потомственных аристократов вместе взятых… — Я остановился. — Э-э, значит, вы знаете не только, кому я собираюсь бить морду, но и то, что он там будет?
— Нет, не знаю, но его появление там весьма вероятно — ведь он учится в той же школе, что и Лариса, правильно я понимаю?
— Ага.
— Тогда действительно весьма вероятно.
Да уж, ученики сверхпривилегированной школы, где учится Лариса, наверное, все бывают на праздниках у Кальтаниссетта.
Глава 46
— Сегодня ты едешь на аэродром? — спросил проф за завтраком.
— Да, а что? Что-нибудь случилось?
— Нет, все в порядке, поезжай. Просто я подумал, что ты не умеешь вальсировать, а на балу это серьезный недостаток.
— Э-э, не умею. А учиться долго?
— Тебе? Два часа! Завтра и послезавтра — выходные, дай майору
Медсестра всегда смотрела на меня как на лабораторную крысу, о здоровье которой она должна заботиться. Единственное выражение эмоций, которое я у нее видел, это ворчание по поводу изодранных джинсов и продырявленных кроссовок. А еще она довольно высокая. Не самая лучшая партнерша на свете. Но другой нет — в конце концов, приглашать ее всерьез я не собираюсь.
Не слишком довольный ближайшим будущим, я поехал на аэродром. Там меня ожидал приятный сюрприз — настоящий полет!
— Успокойся, не прыгай, — сказал мне майор Барлетта, — катер любит твердую, спокойную руку. На тренажере ты так не волновался.
— Так то на тренажере.
— Э, нет, не пойдет. Это тебе не погремушки какие-нибудь. Или ты успокоишься — или мы пойдем на тренажер.
Я остановился и сделал несколько глубоких вдохов.
— Все. Можно идти. В землю я не впилюсь.
— То-то же.
Я сел в пилотское кресло и занялся предполетной подготовкой. Восемнадцать тестов, и каждый запускается только вручную. Все будет нормально, это же учебный катер, наверняка его проверили перед тем, как посадить в него меня. Ха, левые закрылки не выпускаются. Летучие коты! Я закончил проводить остальные тесты и снова запустил тестирование закрылок. На этот раз все оказалось в порядке. Интересно. Я оглянулся на майора и увидел его одобрительную улыбку. Все ясно, это было тестирование летчика. Педагоги пернатые! Я тоже готов к взлету. Запросил разрешение у диспетчера, получил его и запустил двигатель. Катер плавно пошел вверх.
Настоящий полет отличается от тренажера так же, как море — от бассейна с морской водой.
На тренажере я спокойно «отлетал» четыре часа и был готов продолжать. Здесь я уже через час начал бороться с дрожью в руках — если майор Барлетта заметит, сразу же прикажет идти на посадку или отберет управление. А так мы летали еще час, и под конец я поверил, что ничего сверхъестественного тут нет. Теперь бы еще сесть и не разбиться.
Уф! Сел и не разбился. И даже катер не попортил.
— Быстро учишься, — заметил мой наставник, — перестанешь так напрягаться, можно будет что-нибудь интересное поделать.
— Это как вы в бою? — изобразил я руками.
— Точно. Ты еще не знаешь, как называются фигуры высшего пилотажа?
— Нет, — признался я.
— Хм, кому сказать — не поверят. К понедельнику чтобы знал!
— Угу, буду знать.
* * *
К Ларисиной школе я не пошел. Что мне там сейчас делать? Поэтому у меня появилось свободное время — век бы его не было. Придумывая планы жуткой мести злокозненному Андре, я брел по парку. Где-то здесь живет Разбойник, вспомнил я. Но он меня, наверное, забыл. У птиц короткая память. Я сел за столик паркового кафе и постарался приконтачить моего синехвоста. Нет, не ищется, почему-то он стал неотличим от всех остальных птиц парка. Или его нет в живых? Или он сменил место жительства? Я теперь никогда этого не узнаю.