Самурай. Трилогия

Оловянная Ирина

Девочка была в восторге: такие удовольствия всего-то за остатки карманных денег.

— Подожди, — сказал я, — мы еще поиграем на понижение, вот это настоящее развлечение.

— Куда уж интереснее! — поддержала Лариса. — Кстати, помнишь Розиту, она еще была у меня на дне рождения?

— Помню.

— Она сказала, что ходить в походы и лазать по скалам неженственно, так что в секцию мы пойдем вчетвером. С нами еще будет Мария из нашего класса и Лаура — ты ее, наверное, никогда не видел, она младшая сестра Алекса. Ты придешь нас морально поддержать?

—

Э-э, а ты этого хочешь? И как это понравится остальным?

— Я спрошу. Ты приходи к началу, ладно? Познакомь нас с тренером.

— Хорошо. Нет проблем.

На самом деле проблемы есть: я точно опоздаю на кемпо. Опаздывать же меня проф отучил давно. Можно, конечно, его предупредить. А если он будет против? Летучие коты! Я уже обещал. Еще утром я уеду на аэродром, а вернусь домой, когда получится. Днем отправлю ему сообщение на комм и поставлю перед фактом. Если он рассердится, мне придется заплатить по счету. Не беда, потерплю.

Глава 53

В воскресенье целый день шел дождь. Из караулки меня выгнали: испорченный Новый год мне пока не простили.

Цветник, который я позавчера разорил, пришел совсем в жалкое состояние. Но проф его еще не видел, садовник тоже. Будет мне завтра за все сразу.

В последнее время я совершенно забросил свои занятия. В итоге я несколько минут, как дурак, пялился в собственное решение одной задачи и никак не мог его понять. Наконец разобрался и сел сравнивать свои познания с программами университетских курсов. С физикой дела у меня обстоят не лучшим образом: сдать еще летом я ничего не смогу. А вот на математическом факультете кое-что можно будет сдать заранее и осенью идти слушать лекции сразу со второкурсниками. Так мы и поступим. Заодно я внимательно изучил условия приема и статистику за прошлые годы. Никаких препятствий для себя я не обнаружил.

Большинство высших учебных заведений на Этне содержит всем очень полезное семейство Больцано. Молчаливое соглашение между самыми сильными корпорациями Этны обеспечивает мир и порядок на территории университетов и колледжей. Золотая молодежь всех кланов заводит там всевозможные связи: деловые и дружеские. Иногда соперничество с однокурсником перерастает в вооруженный конфликт с использованием тяжелой техники, иногда ухаживание за девушкой из другого клана приводит к трагедии, как у Ромео и Джульетты. Впрочем, бывают и другие примеры: тот самый прадедушка синьора Мигеля, которому принадлежала вилла на Джильо, вопреки желанию родителей, родственников и всей корпорации, женился на племяннице главы чужого клана, а лет через пятнадцать практически поглотил его. Именно тогда семья Кальтаниссетта перешла в разряд самых больших.

А я чуть было не отказался учиться в таком интересном месте! Я заполнил анкету и отослал свои документы в приемную комиссию. Для того чтобы учиться в университете на Этне, надо одновременно быть умным и богатым (или найти богатого спонсора). У меня, по счастью, с тем и с другим все в порядке.

Похулиганить,

что ли? Безобразие! Новый год был уже восемь дней назад, а на меня до сих пор злятся. И главное, я не хотел сделать ничего плохого. Ах, вы такие сердитые? Значит, будем возить на вас воду!

Подделывать подпись профа я не стал: моя и так похожа — вряд ли кто-нибудь проверит, я же не в долг беру. Заказал я четыре большие бутыли питьевой воды с доставкой до ворот. Не будут же наши крепкие, здоровые охранники выводить из гаража элемобиль, чтобы перевезти воду за сто метров, — донесут на плече. А в кухонной кладовке, куда эту самую воду принесут, будет висеть большой плакат: «Сердитые! Вот на вас воду и возят!»

Все прошло гладко, как по маслу. Шутку, правда, поняли не все. Антонио еще больше разозлился: «Ну попадись мне этот мальчишка!» Но остальные посмеялись. Вот и хорошо.

* * *

Понедельник неудачно начался и должен был иметь неудачное продолжение: я едва не разбил катер во время учебного вылета, причем только по собственной вине. Майор Барлетта с большим трудом выправил машину, посадил ее и после этого целый час ругал меня на все корки. Я лишь вздыхал, — а что тут можно ответить? Следующее занятие он, правда, не отменил. С одной стороны, это хорошо, с другой — как-то я слишком легко отделался.

От обеда в летной столовой я отказался, но от терзаний меня это не избавило. Все еще пребывая в самом мрачном настроении, я встретил Ларису у школы. Она конечно, заметила мое состояние:

— Что случилось?

— Ничего.

Лариса только подняла брови. Я пустился в объяснения:

— Если, допустим, ты совершила какую-то ошибку, а исправил ее кто-то другой, — что ты тогда будешь делать?

— Ну-у, во-первых, скажу спасибо, а во-вторых, извинюсь.

— В данном случае этого недостаточно.

— Тогда не знаю.

Вот так всегда — но мне почему-то стало легче. Все-таки нельзя сваливать на Ларису свои горести. Самурайская невозмутимость очень бы мне сейчас пригодилась, но уже поздно. Э-ээ, опять я запутался: собрался играть железного человека. И дело даже не в том, что не получится, — просто зачем? Ларисе это не понравится, для нее это оскорбление, свидетельство ее никчемности, а я вовсе не хочу ее оскорблять. А для меня это бессмысленное притворство: хорошую мину при плохой игре имеет смысл строить перед врагами.

— Хм, в общем, это печально, но пережить можно, — улыбнулся я. — Мне как? Приходить на вашу тренировку?

— А ты сможешь? Хорошо бы. С тобой не страшно.

— Я смогу.

Чего это Лариса, интересно, боится? Не буду спрашивать: захочет — сама скажет. А может, она и сама не понимает.

Будем надеяться, что все пройдет нормально. Тренер, синьор Лекко, человек спокойный и уверенный: для девочек, которые никогда и ничем, кроме танцев, не занимались, — то, что доктор прописал. Он их не напугает и не отвратит от занятий.