Самвэл
Шрифт:
Княжна была погружена в эти горькие раздумья, когда переполох в стане воинов привлек ее внимание.
В минуту уединения грустные мысли и чувства могли овладевать ее сердцем, но если требовали обстоятельства, княжна умела взять себя в руки и проявить хладнокровие и осмотрительность, подобающие ее званию и положению. Когда пленника подвели к шатру, она встала и кликнула прислужниц. Они толпою пошли в спальню, готовые сопровождать свою госпожу в зал для приемов. Она покрыла голову легкой черной тканью, ибо была в трауре по матери, и вышла.
В зале стояло
Пленника вывели вперед.
— Кто ты такой? — спросила княжна.
— Если светлейшая княжна Рштунийская желает узнать, кто я, пусть прикажет развязать мне руки.
Горцы посмотрели на незнакомца с подозрением, удивляясь его дерзости. «Уж не собирается ли он посягнуть на жизнь княжны?» — думали они.
— Развяжите ему руки, — велела княжна.
— Язык-то у него не связан, княжна, пусть говорит, если есть что сказать в оправдание, — заметил один из приближенных.
— Развязать его! — повторила княжна.
Приказ исполнили.
Пленник сунул руку за пазуху, вынул какую-то небольшую вещь, завернутую в кусок шелка, и поднял сверток над головой.
— Вот! В этом свертке мой ответ. Пусть светлейшая княжна соблаговолит развернуть и посмотреть.
Один из приближенных княжны подошел, взял сверток и подал княжне. Со смешанным чувством радостного волнения и надежды она развернула шелковую ткань. Внутри был перстень. Эта красивая вещица была ей хорошо знакома и дорога. Она снова завернула перстень в ту же материю и спрятала на груди.
— Этот человек не соглядатай, а добрый вестник. Зря вы его так мучали. Оставьте нас наедине, вы все свободны.
Удивленная толпа разошлась, незнакомца ввели в шатер и полог задернули. Княжна сделала знак приближенным удалиться. Она и незнакомец остались с глазу на глаз.
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Малхас.
— Где сейчас князь?
— Расположился со своими людьми у Ахтамарской пристани.
«Значит, он приехал увидеться со мной... А вместо меня нашел руины наших замков... — горько подумала она. — Значит, он знает, что случилось».
— Сколько с ним воинов?
— Человек пятьдесят, не больше.
— Что так мало?
— Не знаю, княжна.
— А зачем он послал тебя?
— Послал, чтобы я разыскал светлейшую княжну Рштуни и дал знать своему господину, где она.
Княжна задумалась. Самвел, ее любимый, радость ее жизни, хочет увидеться с нею. Но сколь желанно было это свидание, столь же оно было и опасно. Где встретиться? Самой ли поехать к нему или назначить время, чтобы он приехал к ней? Но можно ли пригласить его в свою армию, не подстерегает ли его здесь неожиданная опасность? Как пригласить в свой стан сына того, кто обратил в руины замки князей Рштуни и увез в плен княгиню? Княжна хорошо знала, как разъярены ее люди, как злы они на Мамиконянов
Княжна колебалась в нерешительности, и ее прекрасное лицо выражало нетерпение. Она пыталась найти выход, но выдержка и благоразумие изменили ей.
Малхас восхищенно смотрел на нее и радовался, что его князя любит такая прекрасная и такая умная девушка.
Княжна встала, подошла к выходу, отодвинула полог и взглянула на небо. До рассвета было еще далеко. Надо было воспользоваться ночной темнотою. Она решила, что сама поедет к Самвелу, но встретится с ним не в стане Мамиконянов, а где-нибудь в другом месте.
Она снова села в кресло и обратилась к Малхасу.
— Тебе знакомы наши места?
— Да, княжна.
— Где Манакерт, знаешь?
— Знаю, княжна. С этой скалы Маначихр сбросил в озеро семерых дьяконов святого Акопа Мцбинского.
Знаешь родник у подножия Манакерта?
— Знаю, «Источник слез». Он родился из слез святого Акопа Мцбинского, когда его дьяконов сбросили со скалы. Там еще есть грушевое дерево, женщины вешают на него яркие лоскутки, чтобы исцелиться от лихорадки.
— Хорошо. За какое время доберешься до князя?
— Если снова не схватит, до зари доберусь.
— Тебя не схватит. Скажешь князю, чтобы ждал меня у «Источника слез».
Она дала Малхасу свой шелковый платок.
— Привяжешь к концу своего копья, и ни один рштуниец тебя не тронет.
Потом позвала одного из приближенных.
— Проводи этого человека. Пусть ему вернут оружие и снарядят в дорогу.
Малхас опустился на колени, приложился к краю одежды княжны и вышел из шатра.
Княжна осталась одна. Она была счастлива. Снова достала перстень и глядела на него с радостью и умилением. Она была в таком опьянении восторга, что прижала его к губам, и слезы радости брызнули из ее очей. Эта немая безделушка доносила до нее голос ее единственного, ее бесценного возлюбленного; эта холодная, бесстрастная вещица доносила горячее дыхание его уст, и княжна сливалась душою со своим обожаемым ангелом...
Она велела позвать начальника охраны.
— Прикажи седлать коней и вызови десять телохранителей сопровождать меня.
— Прямо сейчас? — изумился тот.
— Прямо сейчас, сию минуту.
III «ИСТОЧНИК СЛЕЗ»
Солнце уже взошло, но в ущелье, где находился «Источник слез», было еще совсем темно: первые лучи дневного светила окрасили нежно-розовым светом лишь выси гор. В воздухе разливалась острая бодрящая прохлада, напоенная свежим ароматом пышной листвы и травы.
Все безмолвствовало вокруг. Молчал и лес, раскинувшийся до самого берега озера. Слышалась лишь грустная мелодия струй заветного родника, нарушавших эту глубокую тишину своими горестными вздохами. Она звенела в тишине, как горькая жалоба страждущего сердца. Родник, возникший из слез скорбящего католикоса, струил слезы и сейчас...