Самые хорошо продуманные планы
Шрифт:
«Кингсли».
Разумеется, он их видел. Но кроме того Лили практически не сомневалась в том, что он их ещё и слышит. Откуда ещё Марк мог узнать, на каком она этаже? В какой она комнате? Что она утверждала, будто спрятала алмазы? У Марка на шее был закреплен микрофон, и Лили могла бы побиться об заклад, что все это время он был включен.
«Очень рискованная авантюра».
— Стреляй! — заорала вдруг она.
На какое-то мгновение все уставились на нее.
— Ты хочешь, чтобы
Она проигнорировала его вопрос и уставилась в окно. Уставилась прямо в блестящий объект на крыше стоящего через дорогу дома. Ее руки сжимали цепь, оба указательных пальца были направлены вверх.
А именно туда, где ее цепь крепилась к потолку.
— Посмотри на меня и стреляй! — пронзительно закричала она, прыгая на цыпочках.
— Хочешь, чтобы я тебя пристрелил?! — озадаченно произнёс Иванов.
— Заткнись, Лили! — заорал Марк.
— ДА СТРЕЛЯЙ ТЫ, МАТЬ ТВОЮ!
Раздался грохот. Звон стекла. Лили отвернулась от окна и возблагодарила Бога за то, что Кингсли не такой тупой, как Марк. Металлическая плита моментально слетела с потолка, выдрав оттуда огромный кусок цемента. Кусок, который рухнул прямо на голову Иванову. Тот застонал и опустился на пол, потянув за собой Лили. Нож выпал из его руки.
Она очень надеялась на то, что Марк знает, что делать, и он ее не подвел. Он схватил телохранителя за запястье и врезал ему кулаком в солнечное сплетение. Заметавшись по полу, Лили быстро выдернула из-под Иванова свою цепь.
«Грёбаные цепи. С цепей началось. Цепями и закончилось. Черт бы побрал эти цепи!»
Толстяк перекатился на живот и, застонав, потянулся руками к голове. Не теряя времени, она запрыгнула ему на спину и, намотав цепь ему на шею, рванула ее на себя. Иванов был настоящим жирдяем, она и представить себе не могла, что он сможет сопротивляться. Но на деле русский оказался очень упорным и, потянувшись через плечо, крепко схватил Лили за волосы. Она завизжала, и когда он стащил ее с себя, ударилась о землю.
Она перевернулась на живот и уже собиралась вскочить на ноги, когда вдруг натолкнулась взглядом на Марка. Он встал на ноги, но телохранитель по-прежнему не выпускал из рук пистолет. Марк шагнул к нему, двинул ему локтем в горло и, выхватив у него пистолет, сунул ствол прямо ему под подбородок. А затем нажал на курок. Без промедлений.
«Именно так он и велел тебе поступать — так что же ты сейчас медлишь?»
— Тупая сука!
Лили вскрикнула от жгучей боли, пронзившей ее тело. Иванов всадил свой огромный «Ka-Bar» прямо ей в предплечье (прим. Ka-Bar – боевой нож, разработан и производился американской компанией Tidioute Cutlery Company). Лезвие прошло насквозь, четко между костями ее предплечья и воткнулось в деревянный пол у нее под рукой. Она уже собиралась ухватиться за рукоятку и выдернуть нож, как вдруг услышала у себя над ухом до боли знакомый звук.
Щелчок
«Этот пистолет проклят».
— Сейчас же остановись, — выдохнул Иванов, приставив к голове Лили ее же собственный пистолет и поднявшись на колени.
— Ты остановись, — ответил Марк, наведя свое оружие на лоб Иванова.
— Я так не думаю. Выстрелишь в меня, и у меня еще останется время на то, чтобы пристрелить ее.
— Ты в этом уверен? Там снаружи стоит довольно большая пушка — она в любой момент может тебя убить, — заметил Марк.
— Нет, если меня не видят, — ответил Иванов.
Он был прав. Там, где лежала Лили, Иванов был вне зоны видимости Кингсли. К тому же, он стоял на коленях, что делало его еще менее заметным. Крепко стиснув зубы, она слегка подвигала рукой лезвие, вверх-вниз. Это мало что дало, кроме того, что ее замутило. Чтобы выдернуть нож, ей было необходимо сильно дернуться, а она не хотела этого делать, пока к ее голове был приставлен пистолет. Лили подняла голову и посмотрела на Марка.
— Довольно неприятное положение, дорогуша. Полагаю, ты приносишь мне несчастье, — пошутил он, насмешливо ей подмигнув.
Девушка нахмурилась.
— Думаю, это ты приносишь мне несчастье, — огрызнулась она.
Марк бросил пистолет на землю, а затем заложил руки за голову.
— Пару ночей назад ты так не думала. По-моему, ты чувствовала себя вполне счастливой.
«Он что, со мной заигрывает?! Сейчас?! Я, конечно, понимаю, что через пару секунд мы умрём, но, черт возьми, Марк!»
— Де Сант, у нас тут небольшие проблемы, не мог бы ты на пару секунд заткнуться?! — выкрикнула она.
— Заткнитесь оба! — заорал Иванов.
— Лили, я когда-нибудь тебе уже это говорил? — словно случайно спросил Марк.
— Говорил мне что? — растерянно проговорила она.
— Что у тебя самые прекрасные глаза из тех, что я когда-либо видел.
Она мысленно вернулась на неделю назад. К той автомобильной гонке, после ночи, проведённой в пустом доме. Сумасшедший кокни (прим. один из самых известных типов лондонского просторечия, назван по пренебрежительно-насмешливому прозвищу уроженцев Лондона из средних и низших слоёв населения), взявший ее в заложники, пока она была в полубессознательном состоянии. Марк тогда болтал, чтобы её отвлечь. Отвлечь захватившего ее наемника.
«Умный парень».
— Может, и говорил, но это следует повторить, — произнесла она.
— Я сказал, заткнуться! — продолжал орать Иванов.
— Я мечтаю об этих глазах.
— Здорово, я рада. Может в следующий раз, ты меня не бросишь, и тебе не придется о них мечтать.
— Отличный план.
— С меня хватит! — заорал во все горло Иванов и, вскинув пистолет, направил его на грудь Марка. — Я тебя прикончу, и пусть твоя подружка посмотрит, как это произойдёт!