Самые остроумные афоризмы и цитаты
Шрифт:
Кувшин храбрится: «Да, я из земли!
Но раз меня оттуда извлекли,
Раз дали форму, блеск – не с тем, конечно,
Чтоб снова сделать глыбою земли!»
Другой спокоен: «Даже будь сердит,
Раз на столе кувшин с вином стоит,
Не разобьешь! Чтоб тот, кто сам же лепит,
Стал разбивать? Не может быть! Грозит!»
Молчание. И вздох исподтишка
Нескладного
«Все надо мной смеются… Кто ж виною,
Что дрогнула у мастера рука?»
Еще болтун-горшок. Довольно стар.
В скуфейской шапочке. В нем пышет жар:
«Я был тобой! Ты – станешь глиной, мною!
Так кто ж из нас горшок и кто – гончар?»
«А вот, – вставляет кто-то, – говорят,
Что будет смотр: и кто испорчен – в Ад
Швырнут, и – вдребезги! Не верю! Сплетни!
Наш Добрый Друг устроит все на лад…»
Непроданный, забытый на краю:
«Совсем иссох – так долго здесь стою!
Но если б мне, бедняге, дали влаги —
Воспряну в миг! Весь мир я напою!»
Болтали долго. Шел нестройный гул.
Вдруг ясный месяц в окна заглянул.
И все врасплох забормотали: «Тише!
Дозорный сторож! Спать!..» И мрак уснул.
От веры к бунту – легкий миг один.
От правды к тайне – легкий миг один.
Испей полнее молодость и радость!
Дыханье жизни – легкий миг один.
«Вино пить – грех». Подумай, не спеши!
Сам против жизни явно не греши.
В ад посылать из-за вина и женщин?
Тогда в раю, наверно, ни души.
Вино всей жизни ходу поддает.
Сам для себя обуза, кто не пьет.
А дай вина горе – гора запляшет.
Вино и старым юности прильет!
Вино и губки милой… Да, это истощит
И звонкие монеты, и Вышнего кредит.
Но не пугай, не страшно. Скажи, ты сам видал
Тот рай, что так влечет нас, тот ад, что нам грозит?
Нем царь Давид! Стих жалобный псалом.
А соловей санскритским языком
Кричит: «Вина, вина! – над желтой розой, —
Пей! Алой стань и вспыхни торжеством».
«От ран души вином себя избавь…»
Тогда на стол все вина мира ставь.
Моя душа изранена… Все вина
Давай сюда. Но раны мне оставь.
Ты – рудник, коль на поиск рубина идешь,
Ты – любим, коль надеждой свиданья живешь.
Вникни в суть этих слов – и нехитрых, и мудрых:
Все,
Здесь, в сосуде – душа – кто-то так полагал
И без долгих трудов бытием называл.
Благочестье, наука, мольбы и исканья —
Только узкие тропки… А где же привал?
Кто письмо красноречья пером начертал,
Как алиф стан любимой притом начертал.
Начертал он однажды его для примера,
Ученик же стократно потом начертал.
Тот, кто в сердце своем тайны духа познал,
Тот читает в сердцах, кто б пред ним ни стоял.
Сам он – море, ныряльщик и жемчуг бесценный!
Вникни в мудрость того, что сейчас я сказал!
Как добро, так и зло в жизни бренной пройдет,
Радость, как и печаль, несомненно, пройдет…
Наша жизнь такова: как ее проведем мы —
Иль в боренье, иль в скорби согбенной пройдет.
Ест богач свой кебаб на обед – все пройдет,
Пьет хмельное вино он чуть свет – все пройдет.
А дервиш мочит хлеб в своей нищенской чашке,
Бесприютный, в лохмотья одет – все пройдет…
Что есть горе, чтоб так безутешно рыдать
Или флаги веселья в пиру приспускать?
Прежде, чем принесет оно горькую смуту,
Из владений души его надо изгнать!
Наш старый мир опять не станет молодым,
Желания в делах – неуловимый дым.
О, кравчий! Дашь вина или жаждущих отринешь —
Мы все равно придем лишь к немочам своим…
Свод законов для жизни несет шариат
В исполненье его обретен тарикат.
В сочетанье науки и чистых деяний
Драгоценности истины в мире лежат.
Сколько тех, кто примерив дервишеский лик,
В жажде правды к истокам ее не приник!
Сколько их, болтунов об «алифе» и «ламе»,
Кто позорить лицо человека привык!
Сколько тех, кто не смог дотянуть до утра,
Сколько тех, кто не знает дороги добра!
Сколько тех, кто позорили лик человека —
В украшеньях из золота и серебра!
В час, когда совершилось начало начал,
Рад был каждый и большего не ожидал.
Спор о большем всегда становился лишь ссорой.
Вот мораль, чтобы жадным ты в жизни не стал.
Люди веры проникли в высокую суть,
Недалеким туда не дано заглянуть.