Самые веселые завийральные истории
Шрифт:
Мама кружилась в танце, позвякивая браслетами. Она была прекрасна! На голове золотой обруч с бахромой из жемчуга, на руках и ногах браслеты из серебряных колокольчиков.
— Правильно, доченька, дзинь-дзинь, — повторила она и посмотрела на папу, сидящего на потолке вниз головой. — Пусть в нашей семье будет хоть один нормальный человек, дзинь-дзинь!
Дедушкины валенки
Недавно мне исполнилось шесть лет. Однажды папа пришел и говорит:
— Я был в соседней школе…
Мама
— И что?!
— Школа хорошая, со второго класса немецкий язык. Желающих поступить много, а первых классов всего два. Поэтому берут самых подготовленных, кто умеет читать, писать и считать…
— А чему их тогда будут в школе учить? — спросил дедушка и швырнул с печки валенком.
Дедушка у нас сиднем сидит на печи, отращивает бороду, стрижет ее и делает из бороды валенки. Там у него этих валенок целый склад. Время от времени он ими бросается, говорит, что это развивает глазомер. Я бросаю ему обратно.
— Машу не примут! — сказала мама и схватилась за сердце.
— Пусть только не примут, — сказал дедушка и прицелился с печки черным валенком.
— А что значит: уметь читать, писать и считать? — спросила мама, вытряхивая в рюмку сердечные капли.
— Я там встретил одну мамашу. Ее дочь в прошлом году не приняли: не могла разделить семь на два и не прочла сорок слов за минуту.
— Семь на два?! Сколько это? — Мама стала считать.
Мы с папой ей помогали. У всех получилось разное. Тогда дедушка швырнул с печки три с половиной валенка и еще три с половиной валенка. Мы их сложили. Получилось семь целых валенок. Мама облегченно вздохнула. Она достала свой старый букварь, положила перед собой часы и заставила всех читать. Я прочитала за минуту рассказ про девочку Иру: «У И-ры растут как-тусы…» Папа прочитал за минуту два рассказа, мама — три, а дедушка — полбукваря. Мама заплакала.
Я спросила:
— Тебе Иру жалко?
— Какую Иру? — Мама всхлипнула.
— Из букваря. «Ира тронула кактус и уколола руку. У Иры ранка».
— Нет, мне тебя жалко. Дедушку в школу примут, а тебя нет.
— Примут как миленькую! — сказал дедушка и подкинул валенок в руках.
— Еще про реки спрашивали, — сказал папа. — Какие знает реки.
— Какие ты знаешь реки? — спросила у меня мама.
— Москву-реку, — ответила я сразу и замолчала.
— А в Санкт-Петербурге какая река? — спросила мама.
— Нева.
— Правильно, — мама погладила меня по голове. — А какая самая великая русская река? Так еще называется машина у Славы, нашего соседа…
— Пикап, — сказала я неуверенно.
Дедушка от смеха чуть с печки не свалился:
— Великая русская река Пикап! — Он загорланил: — «Волга-Волга, мать родная…» — и устроил целый салют из валенок…
А в школу меня все равно приняли. Там директор женщина. Она увидела мои валенки — я пришла на собеседование в валенках — и спросила:
— Откуда у тебя, Машенька, такие распрекрасные валенки?
Я
— Дедушка свалял.
— А мне он такие может свалять? — спросила директор.
— Конечно. У вас тридцать шестой размер, да?
Она похвалила мой глазомер и записала в первый «Б» класс.
Бедная Лиза
Два раза в неделю мы ходим заниматься к логопеду. Это такой доктор, который учит правильно говорить. Если вы, например, заикаетесь или не выговариваете букву «р». Там я познакомилась с девочкой Лизой, которая до сих пор не говорит, хотя ей уже три года и три месяца.
Пришли мы с папой к Екатерине Юрьевне — так зовут логопеда, — а они сидят в кабинете, Лиза и ее мама с накрашенными глазами.
Екатерина Юрьевна сказала нам:
— Заходите, я сейчас освобожусь.
И спрашивает у Лизы:
— У тебя есть подруги?
— Нет, — отвечает Лизина мама. — Лиза любит играть одна.
— А кукла любимая у тебя есть? — спрашивает Екатерина Юрьевна у Лизы.
— У Лизы много кукол и все любимые, — отвечает Лизина мама.
Екатерина Юрьевна заметила, что мы с Лизой смотрим друг на друга, и сказала:
— Девочки, вы можете пойти пока в соседний кабинет и поиграть.
А там у них много игрушек и детских книжек. Мы стали играть в магазин. Я была продавщицей, а Лиза покупала игрушки и книжки. У нас даже был обеденный перерыв, и один раз я закрыла магазин и повесила табличку: «Ушла по-маленькому».
Я спросила у нее:
— Ты почему сюда ходишь?
— Я совсем не говорю, — сказала Лиза.
— Как не говоришь?! Ты же сейчас говоришь?!
— Сейчас — да, а дома — нет. Мама за меня все время говорит. Спрашивает: «Хочешь конфету?» И сама же отвечает: «Конечно, хочешь — это твоя любимая…» А ты зачем сюда ходишь?
— Я не выговариваю букву «р».
Лиза удивилась:
— Нормальное «р».
Я замялась:
— Понимаешь… здесь, у поликлиники, ларек со сладостями. Папа всегда что-нибудь покупает. И Екатерина Юрьевна всегда так радуется, когда у меня «р» получается, и «кисулей» называет.
Тут открылась дверь, и Екатерина Юрьевна позвала нас к себе:
— Не скучали? Хорошо поиграли?
— Хорошо, конечно, — ответила Лизина мама. — Лиза любит играть с детьми.
— Нолмально, — сказала я и подумала: «Бедная Лиза».
Собеседование
В понедельник я ходила в школу на собеседование — это такой экзамен для поступления в первый класс. Пришла, а там все наши ребята: Вася, Саша, Ваня, Кирилл. У подоконников стоят, причесанные, в белых рубашках. И родители нарядные. Мама спросила, что на собеседовании делают.
— Просят прочесть какое-нибудь стихотворение… — сказала Васина мама.
— А я знаю наизусть всю сказку Пушкина про царя Салтана! — Вася запрыгал на одной ноге. — «Три девицы под окном пряли поздно вечерком!..»