Самые знаменитые реформаторы России
Шрифт:
Вроде бы разумный указ, и Соловьев очень даже восхищается им. Но вот читаем «Великую реформу» (т. I, с. 86): «Указ прошел бесследно для дворянских судеб, был сорван на практике, и, наконец, 17 марта 1731 года он был отменен при императрице Анне…» В общем, этот указ постигла та же судьба, что и многие другие петровские нововведения, ненадолго пережившие самого реформатора.
Чтобы оградить крестьян от помещиков-самодуров, царь издал указ в 1719 г., которым предусматривалось отбирать имения у тех, кто допускал разорение своих крепостных. На защиту прав крестьянина, если вообще можно говорить о правах крепостного, направлен указ 1721 г., запрещавший продавать членов семей раздельно. Но, похоже, и этот указ «работал» не очень. Во всяком случае у Платонова читаем: «Уже при Петре началась продажа крестьян
Современником Петра I являлся Иван Посошков, названный академиком Никоновым первым русским ученым-экономистом и активным сторонником петровских реформ. Главный труд Посошкова — «Книга о скудости и богатстве» — свидетельствует об энциклопедических знаниях и активной гражданской позиции автора. Она содержит в себе главы о духовенстве, о правосудии, о купеческих делах и т.д., очень много места занимают крестьянский и земельный вопросы. У Посошкова состоялась встреча с царем в 1697 г., после чего он направил Петру ряд предложений по устройству дел денежных, финансовых, военных и др. «Книга о скудости и богатстве» попала царю незадолго до его смерти, и неизвестно, как он на нее отреагировал. Но зато мы знаем, что Посошков был арестован и посажен в Петропавловскую крепость.
Интересно понимание Посошковым причин бедственного положения русских сеятелей и хранителей: «Крестьянское житье скудостно ни от чего иного, такмо от своей лености, а потом от нерассмотрения правителей и от помещичьего насилия и от небрежения их».
Многие заимствования Петра из увиденного им в Европе имели отношение к сельскому хозяйству. Но они касались или второстепенных направлений, или введения ранее отсутствовавших видов деятельности. К коневодству, тонкорунному овцеводству, шелководству, распространению культуры картофеля и табака царь-реформатор имел отношение. Что же касается жизни основной массы крестьян, уровня их хозяйства, способов повышения его эффективности, то все это не входило в круг его интересов и приоритетов. Хотя делались попытки завезти в страну породистых животных, новые сорта растений, орудия труда и т.д. Известно, например, что Петр направлял остзейских крестьян по российским губерниям для обучения населения уборке хлеба с помощью кос вместо серпов. Но серьезных успехов от таких спорадических импульсов быть не могло.
Одна из исторических заслуг Петра — закладка основ многоотраслевой промышленности России. Многие историки полагают, что его планы по строительству отечественных заводов и фабрик в значительной мере были навеяны увиденным в Западной Европе во время двух длительных туда путешествий. Конечно, царь многому там научился. Но убежденность в необходимости строить самые разные заводы и фабрики проистекала из его собственных представлений. Заграница подсказывала — как делать. А что делать — он понимал сам, сообразуясь с насущными потребностями. Таковыми являлись, во-первых, острейшая нужда в средствах, которые могла дать промышленность; во-вторых, необходимость снабжать увеличивающуюся армию и строящийся флот вооружением и снаряжением. Требовались металлургические и металлообрабатывающие заводы для производства оружия и фабрики (мануфактуры), которые поставляли бы сукно на солдатское обмундирование, а также парусную ткань, канаты и др. для кораблей. Петр был обречен заниматься промышленностью. Заводам требовалась руда — отсюда настойчивость Петра в разведывании полезных ископаемых. За время его царствования было основано более 200 заводов и фабрик (Соловьев считает — 233).
Посмотрим, что оригинального, отличного по сравнению с другими странами было в подходах Петра к организации промышленности. Во-первых, отметим, что в основе своей заводы и фабрики строились как государственные. Объясняют это тем, что у частных лиц (прежде всего купцов, так как дворяне считали зазорным заниматься предпринимательством) не было средств. Хотя этот аргумент можно опровергнуть тем, что государство (царь) могло дать кредиты предприимчивым частникам, и пусть бы они занимались. Но дело в том, что, похоже, в описываемое время предоставлять-то кредиты было некому. Ну а государственные заводы и фабрики функционировали неэффективно. С высоты современного исторического опыта и прежде всего советского периода
Теперь уж трудно сказать, то ли изначально, строя государственные заводы, царь имел в виду передавать их затем частным лицам, то ли вынужден был делать это, видя, что хорошо управлять ими у чиновников не получается, но, как бы там ни было, он не стал устанавливать государственную монополию над промышленностью. Построенные заводы передавались частным предпринимателям. Петр настойчиво привлекал к фабрично-заводскому делу представителей всех сословий, в том числе аристократию, чуравшуюся занятий производством.
И во-вторых, говоря об особенностях подходов Петра к организации промышленности. Заводы и фабрики требовали большое количество рабочей силы. Нужны были инженеры и техники самых различных специальностей, управленцы и многие тысячи рабочих. Что касается технических специалистов, то на первых порах они в большом числе выписывались из-за границы, одновременно организовывались школы для подготовки их у себя. А где взять тысячи и тысячи рабочих в стране, не имеющей рынка рабочей силы? Привязанные крепостной зависимостью к земле крестьяне не могли переходить в категорию рабочего класса. Хотя на Руси с давних пор имел место отхожий промысел и крепостные, находившиеся на оброке, могли наниматься на заводы. Но требовались квалифицированные рабочие, на подготовку которых уходили годы, а потому оброчные крестьяне для этого не годились. Не помышляя об отмене крепостного права (а только такой шаг мог обеспечить поступление на рынок труда большого количества рабочих), Петр ничего другого не мог придумать, как стал прикреплять (приписывать) к заводам и фабрикам крепостных крестьян. Мировая практика развития промышленности не знала подобного. Везде промышленный подъем начинался с освобождения крестьян в результате буржуазных революций. Россия здесь стоит особняком.
Приписывая деревни с крепостными к заводам, царь строго регламентировал, чтобы крестьян «без заводов отнюдь никому не продавать и не закладывать, и никакими вымыслами ни за кем не крепить, и на выкуп таких деревень никому не отдавать».
Но по мере развития заводов потребность в рабочих возрастала и приписных крестьян оказывалось недостаточно. По просьбе владельцев заводов и фабрик 17 января 1721 г. вышел царский указ, разрешавший купцам и заводчикам покупать крестьян в собственность. В указе оговаривалось условие покупки деревень: «токмо под такою кондициею, дабы те деревни всегда были уже при тех заводах неотлучно».
Нет смысла говорить о том, какая великая польза была бы для России, осени Петра мысль об освобождении крестьян. Ему бы многое удалось, учитывая абсолютную власть и сильную волю, сметавшую все на пути к цели, появившейся в его голове. Ведь те же заводы в руках частных предпринимателей, но со свободными наемными работниками, функционировали бы совершенно по-иному. Но увы, этого не случилось. Да и не могло состояться, даже вздумай Петр нечто подобное. Окружающая правящая камарилья, терпевшая стрижку бород, ношение чуждой одежды и даже вырывание зубов, не позволила бы царю покушения на право владеть рабами. Он разделил бы участь других российских самодержцев, свергаемых насильно за неугодную правящему классу политику. Впрочем, этот разговор — не более как лирическое отступление. Никаких либеральных идей у него в голове не было, и они почему-то не прививались ему во время европейских путешествий и от контактов со многими иностранцами, находившимися на российской службе.
В результате можно говорить, что промышленность в России появилась. Она дала армии необходимое оружие и снаряжение, но больших поступлений в казну не обеспечила.
Не оправдались надежды и на приток денег от внешней торговли, через прорубленное окно в Европу. А насильственный перевод торговли из традиционного Архангельска в еще строящийся Санкт-Петербург лег новым тяжким бременем на казну и не дал значительных результатов, по крайней мере при жизни Петра. Многие считают, что вообще строительство нового города на границе с перенесением туда столицы государства явилось не более чем авантюрой, так дорого стоившей государству.