Самые знаменитые реформаторы России

Казарезов Владимир Васильевич

Екатерина II

(1729–1796)

В.О. Ключевский назвал время между царствованиями Петра и Екатерины II «эпохой дворцовых переворотов». Петр перед смертью не назначил себе преемника. В результате интриг, с опорой на гвардию, Ментиков и его сторонники возвели на Российский престол Екатерину I, жену Петра, женщину незнатного происхождения, прибалтийскую крестьянку, хотя право на престол имели дочери Петра — Анна и Елизавета и его внук Петр. После смерти Екатерины (1727 г.) императором был провозглашен двенадцатилетний Петр Алексеевич, опять же с участием гвардии. Но и его царствование оказалось недолгим — он умер в 1730 г. от простудного заболевания. И здесь на время прерывается петровская линия престолонаследия. Верховный Тайный совет предпочел дочерям Петра дочь его старшего

брата Ивана, герцогиню Курляндскую, Анну Иоанновну. Объяснить это решение, принятое высшей российской аристократией, можно лишь намерением ограничить императорскую самодержавную власть, присвоив часть ее прерогатив себе. В частности, по условиям (кондициям), на которых предлагалось Анне царствовать, она без Тайного совета не имела права начинать и заканчивать войну, вводить новые подати, дарить деревни и вотчины, казнить дворян и отбирать у них имения. Но под давлением дворянства, гвардии эти кондиции были уничтожены, и Анна стала править так же самодержавно, как и предшественники. Ее царствование не было отмечено какими-либо действиями по упрочению начинаний Петра, но и расстройства государственных дел она не допустила. Простая жизнь двора сменилась пышностью, церемониалом, европейской утонченностью. Возросло до чрезвычайности влияние немцев в управлении государством. Главными из них при дворе являлись Бирон, фаворит Анны, Миних и Остерман.

В октябре 1740 г. императрица умерла, завешав престол двухмесячному Ивану VI Антоновичу, сыну брауншвейгской герцогини Анны Леопольдовны, своей племянницы. Регентом при ребенке назначался ее фаворит Бирон. Но менее чем через месяц Бирон был смещен фельдмаршалом Минихом, совершившим переворот с помощью все той же гвардии. Регентшей при Иване VI стала его мать, Анна Леопольдовна, совершенно не обладавшая какими-либо качествами для столь высокой миссии.

24 ноября 1741 г. пришел час дочери Петра — Елизаветы. Очередному государственному перевороту способствовали ненависть гвардейцев к немецкому засилью и любовь их к Елизавете Петровне. Младенец-император был заключен в тюрьму, а его родители сосланы. Красивая, жизнелюбивая, религиозная, лишенная честолюбивых устремлений, Елизавета не рвалась к власти, а оказалась на троне в силу обстоятельств. Ее царствование протекало в пирах и развлечениях, удовлетворении чувственных прихотей. Государственными делами императрица тяготилась, быстро от них уставала.

Но при всем том при ее правлении произошел экономический подъем, были отменены внутренние таможни и сложилась внешняя торговля, открылся Московский университет. Россия вела успешные войны с Пруссией (Семилетняя война). При ней была предпринята попытка организовать работу над новым Уложением, но, как и при Петре, это не дало результата. На совести Елизаветы указ о праве помещиков ссылать крепостных крестьян в Сибирь.

Наследником российского престола Елизавета назначила Карла-Петра-Ульриха, герцога Гольштейн-Готторпского, своего племянника, сына сестры — Анны Петровны (дочери Петра Великого). Елизавета подобрала ему жену — принцессу Софью Фредерику Августу Анхальт-Цербстскую, названную после принятия православия Екатериной Алексеевной. И современники, и историки совершенно отказывали Петру в качествах, необходимых для того, чтобы быть императором. Елизавета решила передать российский трон его сыну Павлу Петровичу, минуя Петра. Но сделать задуманного не успела. Петр III правил с 1761 по июль 1762 г. Несмотря на короткий срок царствования, при нем был принят ряд важных решений, в частности, указ «о вольности дворянства», и упразднена так ненавистная всем Тайная канцелярия, продолжены действия по секуляризации монастырских и церковных земель.

Придворная аристократия ненавидела Петра и за личные качества и за симпатии к прусскому королю Фридриху, а также всему немецкому, унижавшему национальные чувства русских людей. Он стал жертвой заговора гвардии, возглавленного Екатериной.

Таким образом, в «эпоху дворцовых переворотов», длившуюся 32 года (1730–1762), российский трон занимали шесть самодержцев.

Столь частая смена императоров на российском троне являлась следствием разрушенной Петром I системы престолонаследия и всесилия гвардии. В этом смысле Россия очень напоминала Древний Рим времен цезарей и Византию, где чаще всего властители сменяли один другого с помощью переворотов и убийств.

Из

российских императоров и императриц, царствовавших после Петра Великого, Екатерина II менее других имела право на престол. Точнее сказать, она вообще его не имела, и о легитимности власти не могло быть и речи. Добавим к этому личное участие в заговоре против законного императора и мужа, закончившегося его смертью, и перед нами предстает эдакая леди Макбет. Тем более, что на ее совести не только Петр III. При восшествии Екатерины на трон в Шлиссельбургской крепости томился свергнутый Елизаветой Петровной император Иван VI Антонович. Он отравил Елизавете всю жизнь, не давал ей покоя напоминанием о совершенном ею перевороте. Но она, по крайней мере, не решилась предать смерти узника. Иван Антонович был убит 5 июля 1764 г. при попытке поручика Мировича освободить его и восстановить на российском престоле. В какой мере виновна в том Екатерина, трудно сказать, но надо думать, без высочайшего повеления стражники вряд ли решились бы на убийство свергнутого императора. После смерти Петра III власть по любому раскладу должна была перейти к его сыну, Павлу Петровичу, несмотря на его несовершеннолетие, но никак не к жене. Насколько Екатерину терзали угрызения совести по поводу всего этого, трудно сказать. Но судя по жизнелюбию императрицы, кошмары с «кровавыми мальчиками в глазах», которые, согласно Пушкину, свели в могилу Бориса Годунова, ее не донимали.

Зато общеизвестно, что она преследовала тех, кто брал под сомнения ее право на российский престол. Например, жестоко расправилась с митрополитом Арсением Мацеевичем, выступившим против секуляризации церковных и монастырских земель. Заключив его сначала в монастырь, а потом в Ревельскую тюрьму, она велела следить за узником очень строго: «…боюсь, чтоб… не заводил в междуцарствии свои какие ни на есть штуки, и чтоб не стали слабее за сим зверком смотреть, а то нам от того не выливались новые хлопоты».

Екатерина, лично проявляя такое внимание к в общем-то рядовому узнику, боялась не его акций против изъятия земель у церквей. Этот процесс шел довольно ровно, и митрополит Арсений мало мог ему помешать. Он опасен был своими непотребными речами, заявлениями вроде такого: «…величество наше не природное и в законе не тверда и не надлежало бы ей престола принимать, но следовало бы Ивану Антоновичу».

Умная, с хорошими внешними данными (не красавица, но привлекательная), живая в общении, доброго веселого нрава, внимательная к окружающим, тактичная и т.д. — такой представлялась Екатерина современникам.

Попав в чужую, неведомую ей страну, став женой не любящего ее и нелюбимого ею человека, она понимала всю зыбкость своего положения и не полагалась только на природные данные, чтобы это положение упрочить. Прежде всего, хорошо изучила русский язык, историю и обычаи России, приняла православие.

В доме своих родителей, мелкого немецкого княжеского рода, Екатерина не получила системного образования и занялась им уже будучи в России при дворе Елизаветы. Она не стеснялась говорить о скромном уровне своей подготовки: «Что делать — девица Гардель не могла выучить меня лучше. Она была старая француженка и образовала меня довольно, чтобы быть в замужестве за кем-нибудь из наших соседей».

Оказавшись в одиночестве (муж не интересовался ею, оставлял подолгу одну), без своего круга общения, жена наследника престола занялась чтением. Платонов пишет: «Она перечитала массу исторических сочинений, путешествий, классиков и, наконец, замечательных писателей французской философии и публицистической литературы XVIII века. В эти годы она и получила ту массу сведений, которой удивляла современных людей, тот философский либеральный образ мыслей, который принесла с собой на престол… благодаря постоянному напряжению стала исключительным человеком в русском обществе своего времени».

Все современники и историки отмечают эрудицию Екатерины. У Грота читаем: «…как Петр и большая часть великий людей, Екатерина любознательностию и стремлением к самоусовершенствованию скоро вознаградила эти недостатки воспитания, и с помощью чтения, размышления и собственных авторских занятий, стала в уровень с самыми образованными людьми своего века. Ей были коротко известны труды лучших, не только современных, но и древних философов и политиков. На этом знании основывались ее либеральные и филантропические стремления».