Самыи? тяжелыи? наркотик
Шрифт:
– Не бойся меня, Минам, я никогда и никому не позволю причинить тебе вред.
– Потому что эту прерогативу ты оставляешь единолично себе.
– Все мои поступки продиктованы лишь заботой о твоем здоровье, и мне очень жаль, что эксперимент, проводимый над тобой Юн-Джинном, не дал положительного результата.
– Вы с этим эскулапом в белом халате очень похожи, - зло ответила я.
– Вам обоим доставляет особое удовольствие издеваться над людьми.
– Пожалуйста, не суди моего друга по одной ошибке. После произошедшего он до сих пор ходит бледный, как полотно,
– Если ты рассчитываешь на то, что я проникнусь жалостью к садисту, скрупулёзно разрезающему меня на мелкие кусочки, то ты глубоко заблуждаешься, - непримиримо ответила я.
– Если ты осмелишься причинить ему вред, то я исполню настолько суровое наказание, что оно миллион раз заставит тебя пожалеть о содеянном, - предупредил ариец, в то время как его руки сдавили мои ребра.
– Прекрати сжимать меня в своих объятьях, Каерин, потому что иначе ты меня, в конце концов, сломаешь!
– Прости, я не хотел причинять тебе боль.
– По сравнению с тем, что мне пришлось испытать, это всего лишь легкий дискомфорт, поэтому я вряд ли преувеличу, если скажу, что никакое твое наказание мне уже не страшно, - опрометчиво произнесла я громкие слова.
Я не успела моргнуть, как Каерин вдавил меня тяжестью своего тела в мягкую поверхность. Мои глаза мимо воли распахнулись шире, от лица отхлынула кровь, и я забыла, как именно нужно было дышать.
– Не страшно? Стоило мне зажать тебя в угол, как ты уже находишься в стылом ужасе, Минам!
– воскликнул собеседник.
– Мне так сильно хочется к тебе прикоснуться, что мои руки дрожат, словно у наркомана, и вместо рациональных мыслей в голове берут верх животные инстинкты. Ты даже не представляешь, как мне тяжело держать себя в руках, и эта задача становится практически невыполнимой, когда все вокруг заполняет твой запах.
– Ты словно зверь, Каерин, дикий, кровожадный и слишком опасный.
– А ты такая сладкая, нежная и манящая, Минам, - наклонился к моему уху собеседник.
– Твой запах дурманит, и от него кружится голова.
– Каерин, ты болен!
– Считая меня больным, ты тысячу раз права.
Ариец с отчаянной решимостью смял мои губы в жарком поцелуе с привкусом горечи. Я замерла, словно кролик перед удавом, и липкое ощущение страха было настолько осязаемым, что я чувствовала, как его леденящие щупальца оплели мои внутренности. Тяжело дыша, он сжал ни в чем не повинное постельное белье пальцами с побелевшими костяшками и глухо спросил о том, что никак не мог понять:
– Из-за чего ты каждый раз бежишь от меня без оглядки, отвергаешь любую помощь и заставляешь испытывать муки, ведь именно ты меня создала?
– Потому что сама испугалась дела рук своих.
Я не могла признаться своему любимому творению в том, что он был мне необходим, и эта потребность была несравнима ни с какими психотропными веществами. Мои чувства к нему были тяжелее наркотиков, ведь с самого начала я заметила то, что меня ввергло в панику и пугало до сих пор: рядом с ним мне становилось легче дышать. Конечно, первоначально это была лишь теория
– Я являюсь последним существом во вселенной, которого тебе следовало бы опасаться, Минам.
– Но ты превращаешь в пыль мою родину, истребляешь моих сородичей и уничтожаешь меня, с особой кропотливостью и жестокостью.
– Ты считаешь меня отъявленным вором, насильником и безжалостным убийцей, однако ужасные слухи, которые ходят обо мне в Солнечной системе, несколько преувеличены. Я не убиваю из-за маниакальной тяги к насилию и не пью кровь девственниц по утрам. Делая меня вселенским злом, ты забываешь о том, что за моими плечами стоит благополучие многомиллиардного народа.
– Должна признать, что твои заслуги перед родиной выдающиеся и достойны наград высшей степени.
– Твои злые слова ранят меня в самое сердце.
– Которого у тебя попросту нет.
– Я не хочу с тобой воевать, Минам, ведь тем самым убиваю себя своими собственными руками.
– Но мы на войне, Каерин, оглянись кругом!
– Для тебя она уже закончилась, - непримиримо заявил адмирал.
– Как военный трофей, по привилегии сильнейшего, а также по праву хозяина ты принадлежишь мне, и чем скорее ты с этим смиришься, тем будет лучше для тебя самой. Твое безысходное сопротивление выглядит более чем смешно.
– Отпусти меня!
– яростно воскликнула я, безрезультатно пытаясь высвободиться из крепкого захвата.
– Поцелуй меня, Минам, разве я прошу тебя о многом?
– неожиданно произнес собеседник, чье дыхание чувствовалось кожей.
– Тебе не нужно просить, Каерин, стоит лишь приказать, и я выполню любое твое желание, даже если оно окажется аморальным и извращенным, - напомнила я ему о столь милом украшении на своей руке, как подчиняющий браслет.
Он представлял собой тонкий металлический ободок, однако, несмотря на его минимализм и лаконичность, забыть о нем было совершенно нереально.
– Я обещал тебе, что никогда его не активирую, - поджал губы бывший подопытный.
– В таком случае сними его с меня, потому что мне надоело бояться вспышек твоего гнева, которые чрезвычайно хаотичны и совершенно непредсказуемы!
– Нет, - ответил ариец.
– Что и требовалось доказать.
– Так будет лучше для тебя самой, - сделал он невозможное заявление.
У меня буквально взрывался мозг от сложившейся ситуации, и я в отчаянии схватилась за голову:
– Это не прекратится никогда!
– горячо воскликнула я.
Из-за моей эмоциональной несдержанности в пространство разошлась силовая волна, словно последствия от взрыва, но Каерин не сдвинулся с места.
– Минам, тебе нельзя волноваться. Юн-Джин настаивал на том, что тебе нужен абсолютный покой и категорически противопоказаны нервные срывы.
– Если ты желаешь, чтобы я успокоилась, отойди от меня на несколько шагов назад!
– Хорошо, Минам, я сделаю, как ты хочешь.
Ариец действительно отошел от кровати на расстояние, однако мои мучения на этом не прекратились.