Самый близкий враг
Шрифт:
– Райли, что нам делать?
Он стер слезинку с моей щеки, прижал меня к груди и принялся укачивать, словно ребенка.
– Знаешь, о чем я думал, милая? Если бы все было не так… Ели бы не было вражды между нашими народами… Я узнал бы, что в соседнем королевстве есть прелестная принцесса. Я бы сделал все, чтобы встретиться с ней на каком-нибудь балу или приеме… Взглянул бы на нее и понял, что пропал. Ухаживал бы за ней, берег, словно сокровище. А однажды попросил бы брата обратиться к твоему отцу, поговорить о свадьбе. Чтобы всегда быть вместе… Ладно, не буду... Ты ведь всегда запрещала
Я взглянула на принца и встретила открытую улыбку и сияющие серые глаза.
– Мы должны сделать что-то, - шепнула я. – Мы с тобой… Потому что наши родные слишком погрязли в бесполезных дрязгах и не замечают ничего вокруг.
– Я все для тебя сделаю, принцесса. Я достучусь до Говарда, обещаю. Он поймет меня и обязательно прислушается наконец. Илис… уже не долго осталось…
Я огляделась и обнаружила, что все вокруг уже заволокло туманом. Только силверин еще оставался материальным в этом мире грез.
– Илис, поцелуй меня, будто… будто любишь…
И я поцеловала. Изображать ничего не пришлось, потому что правда любила. А потом сон растворился, и я вернулась в безрадостную реальность. Честно говоря, мне хотелось придушить того, кто разбудил меня.
– Илиссандра, милая, что с тобой?
С трудом разлепила глаза и увидела отца, склонившегося надо мной. Попробовала сказать что-нибудь, но горло нещадно жгло, а в груди будто застыло все, и даже дышать было трудно. Я закашлялась так, что слезы из глаз брызнули. Папа взял меня на руки и понес куда-то, крича по пути, чтобы сейчас же прислали доктора.
– Финлан… - прохрипела я. – Он что-то сделал со мной.
Отец отнес меня в комнату, бережно уложил в постель. Мне было неприятно находиться здесь после всего, что случилось. Я легла на краешек, завернувшись в одеяло. Меня всю трясло. Отец опустился на колени передо мной, погладил по голове.
– Девочка моя, потерпи, сейчас все пройдет.
Вокруг вновь поднялась суматоха. Пришел Амарис, а горничная привела доктора. Из коридора то и дело доносился топот стражников. Доктор осмотрел меня, просканировал пищащим устройством.
– Похоже, что принцессу отравили каким-то парализующим веществом, - заключил он, обращаясь к отцу, и принялся смешивать разноцветные жидкости в пузатой колбе.
Папа вновь склонился надо мной:
– Милая, скажи, что произошло? Утром Марта пришла, а тебя нет… Я весь дворец перевернул.
– Финлан… Он пришел ночью и напал на меня. Я вырвалась, убежала, а потом, кажется, потеряла сознание…
– Убью ублюдка! – мрачно пообещал Амарис и кинулся вон из комнаты.
– Выпейте, Ваше Высочество, вам станет лучше, - сказал доктор, помогая мне сесть. – Не волнуйтесь, это не опасно…
Вкус у напитка оказался сладким с горчинкой. Маслянистая жидкость приятно охладила все внутри, сняла жжение, и дышать стало легче. Доктор ушел, а отец вновь прижал меня к себе, совсем как в детстве.
– Прости меня, дочка, прости…
– Замечательный жених, папа, спасибо, - не удержалась я от злорадства. – Не удивительно, что Финлан решился на такое… Кингстоны ведь здесь уже хозяевами себя считают. Что ты теперь будешь делать? Найдешь еще кого-нибудь, способного снять полог, и ему пообещаешь меня в жены?
–
– Я хочу побыть одна… Пожалуйста.
Король оставил меня, и провалилась в спасительный сон. Так хотелось увидеть Райли… И я видела, пусть не так явственно, как прошлой ночью. Это были обычные сны, но просыпаться мне не хотелось. Видела бескрайнее снежное плато, видела принца с серебряными волосами и глазами, видела дом в горах, окруженный зеленью и цветами, как мечтал силверин.
Так и проспала до следующего утра, а проснувшись, увидела рядом отца. Чувствовала я себя вполне сносно, и горло уже не болело. На мне была свежая голубая сорочка с пышными рукавами, видимо, Марта меня переодела. Даже есть хотелось…
– Как ты себя чувствуешь, милая? – заботливо спросил отец.
– Хорошо, - коротко ответила я, вставая к зеркалу.
Да уж, ну и чучело… Похлеще любого мутанта. Стала расчесывать волосы.
– Финлана поймали, - сообщил отец. – Лорд Кингстон добровольно отказался от поста главы Парламента, и я теперь смогу все там устроить, как мне нужно…
– Вот видишь, отец, я все-таки помогла тебе, - сказала, обернувшись. – Пусть даже таким способом.
– Илис, прости, я не должен был так поступать с тобой, - произнес он тихо, обнимая меня.
– Пожалуйста, не ввязывайся в войну с сангрионцами, - попросила я. – Ты был просто одержим тем устройством, и видишь, к чему это привело? Значит, надо действовать по-другому…
Король отстранился и внимательно посмотрел на меня, будто ища что-то в моих глазах.
– Илис, я решу эту проблему, а ты… Забудь о том силверине. Я уже чуть было не отдал тебя одному чудовищу, и больше такой ошибки не совершу.
***
Еще никогда Райли так не мучился от безделья. Камеру ему предоставили вполне комфортабельную, достойную принца, так сказать… Чистую, с жостойной обстановкой, подальше от других преступников. Вместо решеток – полупрозрачное силовое поле, в котором три раза в день образовывалась прореха, и хмурый солдат молча ставил на пол поднос с едой. Теперь силверин даже завидовал людям, которые могут убивать время, просто засыпая. Принцу такое было не под силу. После той ночи, когда ему мысленно удалось связаться с Илис, принцу так больше и не удалось заснуть. Каждый день Райли просил конвоиров о встрече с Говардом, но король все никак не хотел навестить брата. Окон в камере не было, поэтому принц не мог узнать, на месте ли защитный полог, а солдаты с ним почти не разговаривали…
Защитное поле пошло рябью, и в нем стала появляться дыра.
– Сегодня что-то запоздали с обедом, - заметил Райли, не спешив подниматься с кровати.
– Уж простите, Ваше Высочество, - раздался знакомый голос с ехидцей.
Райли вскочил, удивленно глядя на брата.
– Говард? Я уже и не ждал тебя… Решил проведать брата-предателя?
– Отлично, колкостями обменялись, - заключил король, усаживаясь на кровать. – Теперь поговорим?
– Поговорим, - согласился Райли.
– Понимаешь, что ты сделал? Принцесса Ильгардии была у нас в руках! Да с такой заложницей я мог бы вертеть Стэфаном как угодно!