Самый длинный месяц
Шрифт:
Я зашел в палатку последним из всех. За столом с планшетом сидел худощавый военный, над левым карманом – шеврон: «Галиев А.Р.»:
– Подтвердите разрешение на доступ к вашему досье! – сказал он, обрывая мое приветствие.
– Подтверждаю! – гаркнул я. Он посмотрел на меня и сказал:
– Поднесите руку с чипом к ридеру и только после этого подтвердите, - видя моё замешательство, разъяснил еще более подробно:
– Положите раскрытую правую ладонь на это устройство, - он кивнул на планшет, - и когда прозвучит зуммер, повторите то, что вы сказали.
Я все сделал, как было рекомендовано, и мой визави углубился в просматривание моих документов.
– Вроде, не идиот. Да и по остальным параметрам – лучше, чем у всех. Что же ты растерялся, как будто
– Извините, я вас откуда-то знаю, - нашел я выход из положения.
– Уже год меня все знают, - пробормотал он, нахмурившись.
– Идите на построение.
Когда я вышел, прозвучала команда строиться. Десантников уже не было. Оставшиеся встали в строй. Потом начали называть фамилии будущих пилотов, и названные делали два шага вперед. Назвали и меня:
– Евгений Николаев! – я вышел из строя. Прозвучала команда налево, и мы зашагали покорять небо.
Судьба подарила Земле больше, чем давал самый оптимистический прогноз – полных два года. Первые полгода были тяжелыми – я не знал элементарных вещей, известных даже детям. Все строили предположения, из какой Глухой Мани я выбрался, но я молчал. Находились курсанты и преподаватели, которые меня презирали: «Деревенщина! Неуч! Дикарь!» Но большинство курсантов помогало – Братство Пилотов! Моей реабилитации помогли два обстоятельства. Во-первых, мы знали, что смертельный бой состоится непременно. И, скорее всего, мы погибнем все. Боевая убыль среди истребителей была самая высокая – самая высокая после первого боевого полета, самая высокая общая, самый молодой средний возраст пилотов. У нас было даже неофициальное название: «Пилот - прощай Земля!» Такая же высокая смертность была и у десантников.
Во-вторых, все параметры, улучшенные мной до попадания в Игру, система сохранила. Я был сильнее любого из них, быстрее и умнее. Умением схватывать теорию здесь было никого не удивить – IQ пилотов было самым высоким среди военных (а у меня были изначально недостаточные стартовые знания по многим дисциплинам). Но когда через месяц мы пересели на тренажеры, я удивил всех. На первой виртуальной тренировке, отработав взлет и посадку, нам дали попробовать пролететь через скопление мусора на орбите. В виде подсказки рекомендовали пристроиться параллельным курсом, уровнять скорости и уже потом, управляя тягой и направлением, просочиться через орбитальный мусор. Я так и сделал – даже два раза – туда и обратно. Потом, видя, что команду на прекращение упражнения не дают, я стал проходить через облако мусора без предварительной синхронизации с ним. Затем я стал проходит сквозь него под углом 10, 15, 30, 45, 60 градусов. Это было весело! К сожалению, команда: «Упражнения завершить! Выйти из тренажеров!» - прервала меня на самом интересном – пройти сквозь облако мусора перпендикулярно к потоку. Преподаватель странно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Но через короткое время о моих выкрутасах были в курсе все. Мне объяснили, что пройти сквозь облако мусора под 90 градусов – это один из тестов перед получением права пересесть из кабины симулятора в кресло пилота реального флаера. В тот день с добавочным заданием справились всего 2 человека.
Мы проводили в симуляторах по 6-8 часов ежедневно. И через 2 года закончили полный курс обучения лётчиков-истребителей атмосферной и низоорбитальной авиации, почти все получили ранг 4: «Специалист» и звание лейтенантов. Единственный из всего курса, я получил ранг 5: «Профессионал» и звание старшего лейтенанта.
Отметить окончание училища мы не успели: зонды в поясе Койпера дали сигнал о начале вторжения. Нас распределили по авиакрыльям, полкам и эскадрильям. Моим командиром эскадрильи, моим ведущем в паре и моим пилотом-наставником стала капитан Светлана Горожанина, позывной Стелла. При первом представлении она сказала:
– Я расспрашивала про тебя. Говорят, что ты внешне - туповатый молчун, но что это только маска. Говорят, ты не завел за два года друзей, потому что всё свободное время проводил в
– Чубака — это из Звездных войн, товарищ капитан.
– Так вот во что играют подростки в Глухой Мани! Кстати, у нас принято везде обращаться друг к другу по позывным. Для тебя я – Стелла. Сегодня замени шеврон с именем на повседневке и на лётной форме на позывной. На парадке пусть остается настоящее имя.
Мне достался лучший на сегодня атмосферный истребитель класса «Стриж» («Ну, ты же был лучшем на курсе! Это в качестве поощрения!» - прокомментировала Стелла): лёгкий, не приспособленный к полетам даже на средние орбиты, но быстрый и маневренный истребитель. На нем не было защиты от любого стационарного оружия – но ты пойди попади в него! Маневренность была такая, что считалось невозможным сбить «Стриж» ракетой любого класса. Весь объем истребителя занимала двигательная установка. Для пилота, горючего, кислорода и вооружения места оставалось мало. Вооружение: импульсная пушка (дальность прямого выстрела в атмосфере Земли 80000 м, скорость полета снаряда 20000 м/сек; скорострельность – 10 выстрелов в секунду; емкость – 200 выстрелов); лазерная пушка (энергия импульса 100 Мдж, скорострельность 1000 в секунду, емкость 50000 выстрелов); 12 ракет класса воздух-воздух или 4 ракеты класса воздух-орбита. Скорость максимальная 10,4 км/сек. Автономность: 320 мин при экономичном полете (по круговой орбите Земли). Практический потолок 55 000 км. У него была интересная защита от электромагнитного импульса: автоматика мгновенно отключалась, но не сгорала при любой мощности импульса; после окончания импульса автоматика включалась через 1,1 сек, двигатели выходили на полную тягу через 4,3 сек.
Полет получился интересным. Сначала Стелла погоняла меня на хвосте, крутила разные фигуры, разгонялась на пределе, внезапно сбрасывала скорость и разворачивалась, но так и не смогла меня сбросить с хвоста. Через 25 мин кульбитов в шлемофоне прозвучало:
– Идем на орбиту, - мы поднялись на 35 786 км и зависли на геостационаре, - Ну как тебе?
– спросила Стелла.
– Красотища!
– Первый раз в космосе? Тогда догоняй! – и она, нырнула в облако мусора на встречную орбиту.
Я пристроился в хвосте. Ей было проще – она всего лишь уворачивалась от летящих объектов, а я должен был еще не отстать от своего ведущего, в боевых условиях – прикрыть хвост. Я справился.
– Ты что устроила, Стелла! Парень мог разбить флаер или хуже того – погибнуть!
– Я проверяла подготовку напарника, товарищ подполковник, – могу ли я доверить ему спину в бою или нет?
– Ну и как, проверила?
– Так точно! Проверила! Доверить спину в бою могу!
– подполковник Галиев (тот самый, бывший на распределении), повернулся ко мне:
– У тебя, Чубака, есть претензии? Нет. Тогда - кругом! В столовую шагом марш!
В столовой нашего полка истребителей ПВО было шумно. Вновь прибывшие пилоты и «старики» прошлых лет выпуска знакомились, братались и обсуждали новости. Никаких барьеров не было – разница в возрасте минимальная, обращение на «ты» и по позывному. И завтра - в бой.
– Ну и как тебе Стелла? Съела или убила? – все с любопытством обратились на меня.
– Подавилась и оставила жить, - народ рассмеялся. Объяснили: Стелла второй год отбраковывает всех напарников, потому что хочет быть ведомой у мужа – подполковника Галиева, командира полка. А Хан (позывной Галиева) не хочет: он единственный оставшийся атмосферный истребитель тринадцатого ранга («Триумфатор»), все остальные «Триумфаторы» ушли с пропавшей эскадрой. Из полка ближе всего к нему по квалификации Стелла, но у неё всего восьмой ранг («Мэтр»), и в связке она для него – гири на крыльях. Летает он в одиночку. А на это не согласна Стелла. Но сегодня вопрос, похоже, был закрыт.