Самый добрый клоун: Юрий Никулин и другие…
Шрифт:
Спустя год после смерти Г. Вицина его могилу пришли навестить директор музея трех актеров (Вицин – Никулин – Моргунов) Владимир Цукерман и журналистка «Комсомольской правды» Татьяна Путилова. И были неприятно удивлены тем, что на могиле нет ни памятника, ни ограды. В итоге 23 октября 2002 года в «КП» появилась заметка под названием «Забытый Вицин». Приведу из нее несколько отрывков:
«Могилка одного из самых популярных актеров, укрытая целлофаном, теряется среди богатых монументов. Деревянный крест, фотография. И свежий букет цветов…
– Когда его хоронили год назад, то все, начиная с Михалкова, говорили
Смерть Вицина подкосила здоровье его жены Тамары Федоровны. На поминках она упала, сломала шейку бедра. И до сих пор находится в тяжелом состоянии.
Иногда помощь приходит от Гильдии актеров России. Но и у самой организации не самое лучшее финансовое положение…
За то время, что мы были на кладбище, никто не пришел к могиле».
Как ни странно, но эта заметка абсолютно никак не повлияла на ситуацию. Никто из власть имущих даже пальцем о палец не ударил, чтобы помочь семье великого артиста поставить на могиле достойный памятник. Поэтому 23 апреля 2003 года, в день 86-летия актера, «Комсомолка» вновь забила в колокола. Новая заметка называлась так же: «Забытый Вицин» (автор – Евгений Черных). В ней дочь артиста Наталья Вицина признавалась: «Я хотела сделать памятник папе по своему проекту, он же увлекался скульптурой, был моим первым учителем. Но когда назвали цену, я была ошарашена. Таких денег у меня просто нет. И на ограду тоже нет. И вообще…»
В Союзе кинематографистов России журналисту сообщили, что у них есть 16 тысяч рублей от денег, собранных на похороны Вицина. Но этих денег на достойный памятник замечательному артисту явно не хватает. Это заявление удивило автора публикации. Ведь год назад «Комсомолка» печатала счет на памятник Вицину, но сколько туда пришло денег, так и осталось тайной. Не знала об этом даже дочь Вицина. По этому поводу Е. Черных писал:
«Но сколько же можно ходить с шапкой по кругу? Есть же конкретное ведомство, по которому проходит покойный Вицин. Кинематограф называется. Когда-то Ленин называл его важнейшим из искусств.
Судя по бурной деятельности, он таковым и остается. Недавно вручали национальную кинопремию «Золотой орел». Потом фестиваль международный грянул в Ханты-Мансийске. «Дух огня». Народ ломанулся в Сибирь, прослышав про неслыханные банкеты с осетрами, подарки царские, развлечения. Из самого Парижу выписали в тундру высокого блондина Пьера Ришара на пару с эротичной Анжеликой, то бишь Мишель Мерсье.
Аккурат в пятницу (18 апреля. – Ф. Р.) «Нику» вручали. Еще одну национальную кинопремию. Тоже торжественно, пафосно. А потеплеет, народ киношный к Черному морю потянется. На международный фестиваль «Кинотавр». Опять гулянья до утра. А там событие года – Московский международный фестиваль, «Киношок» и масса фестивалей калибром помельче. Не жизнь, сплошное цветное кино. Кажется, фильмов меньше снимают в России, чем проводят фестивалей. И где деньги берут?
Пусть будет больше праздников, фестивалей, премьер. Кто же против? Только вот за всеми этими торжествами да банкетами не забыть бы одинокую могилку прекрасного актера Георгия Вицина. Не слетайте разок-другой в Канн, Лос-Анджелес, уважаемые киноначальники, не попируйте лишний раз, не обмойте «Орла», «Нику», «Овна». Вот и деньги на
Эта публикация имела положительную реакцию. Только не со стороны киночиновников. 26 апреля «Комсомолка» опубликовала ответ губернатора Московской области Бориса Громова, который заявил следующее: «Большое спасибо, «Комсомолка»! Я потрясен. Правительство области готово поместить вдову актера в нашу клинику в одноместную палату. Проведем обследование, лечение. Поможем семье материально, поставим памятник артисту».
Здесь же был помещен и ответ кинопродюсера Марка Рудинштейна. Цитирую: «Молодцы, что написали правду. Надо исправлять ошибку. Готов финансировать памятник».
Памятник на могиле Г. Вицина появился в марте 2004 года. Однако более чем скромный: это гранитная стела с нарисованным крестом, надписью «Георгий Вицин» и датами жизни и смерти актера. Газета «Жизнь» по этому поводу даже поместила на своих страницах материал под названием «Вицину поставили сиротский памятник». Позволю себе с этим не согласиться. В этом монументе есть свой символизм. Ведь в актерской среде о Георгии Михайловиче всю жизнь бытовало мнение как о человеке очень скромном и беспафосном. И памятник на его могиле очень точно отражает суть его характера.
От бандита Ложкина до режиссера Якина (Михаил Пуговкин)
М. Пуговкин (настоящая фамилия – Пугонькин) родился 13 июля 1923 года в деревне Рамешки Чухломского района Ярославской области в крестьянской и довольно набожной семье: его бабушка была церковной старостой, мать – тоже верила в Бога, была неграмотной. В 1936 году она внезапно серьезно заболела, и ей потребовалась хорошая медицинская помощь. Пуговкины приняли решение ехать в Москву, к родственникам. Несмотря на то, что им жить было тесно, свою деревенскую родню приютили. Так наш герой оказался в столице.
Закончив школу, Пуговкин устроился работать электромонтером на тормозной завод и тогда же увлекся художественной самодеятельностью. На сцене клуба имени Каляева, которым руководил А. П. Шатов, он играл купца Большова в пьесе А. Островского «Свои люди – сочтемся». Причем попал он на эту роль случайно. Послушаем рассказ самого М. Пуговкина:
«Однажды заболел исполнитель роли купца Большова. Купец тот – в возрасте человек, и Шатов говорит: «Миша, может, ты попробуешь?» А молодость – она ведь города берет! Шатов позвал Каверина – главного режиссера театра на Сретенке. Тот посмотрел: «Слушай, да это самородок!» А я тогда еще «чаво» говорил».
Так наш герой попал на профессиональную сцену – в Московский драматический театр. Но на этом череда случайностей в судьбе нашего героя не закончилась.
В 1940 году на спектакль с участием Пуговкина пришел известный кинорежиссер Григорий Рошаль. Он тогда готовился к съемкам фильма «Дело Артамоновых» и подыскивал актера на роль купца Степаши Боярского. Увидев Пуговкина, он решил предложить эту роль ему. «Хотите сниматься в кино?» – спросил Рошаль, после того как спектакль закончился. «Хочу», – чистосердечно признался тот, в душе не веря, что режиссером это говорится всерьез. «А петь, плясать вы умеете?» – не унимался Рошаль. «В деревне, где я родился, этим делом умеют заниматься все», – последовал ответ. «Тогда завтра же приходите на студию. Я вас буду ждать», – и режиссер протянул руку для прощания.